Менжинский
Шрифт:
29 мая Петербургское охранное отделение сообщило в канцелярию суда: «Где в настоящее время проживает Менжинский, сведений добыть не представилось возможным».
Разыскиваемый жандармами Менжинский в это время путешествовал по Италии. Вместе с Верой Рудольфовной он возвратился в Швейцарию, в Женеву. Отсюда Вера Рудольфовна, встретившись по партийным делам с Надеждой Константиновной Крупской, через Париж выехала в Россию.
Ленин и большевики, работавшие в редакции «Пролетария», в это время были заняты подготовкой всероссийской партийной конференции. Подготовка к конференции проходила в острой борьбе с ликвидаторами и отзовистами. Заграничный кружок Богданова — Алексинского выдвинул сектантский лозунг созыва «чисто большевистского съезда», тем самым отзовисты пытались сорвать усилия Ленина, направленные на сплочение
В конце 1908 года издание «Пролетария», в редакции которого в это время работал Менжинский, было перенесено в Париж. В Париж приехал и Ленин. Здесь, в Париже, с 21 по 27 декабря проходила V Общероссийская партийная конференция. Менжинский на эту конференцию не был приглашен. Заведующий заграничной агентурой охранного отделения в отчете о конференции в департамент полиции сообщил, что Ленин «воспротивился приглашению Алексинского и Старосельского-Менжин-ского на конференцию». Кстати сказать, благодаря этому донесению охранное отделение напало-таки на след исчезнувшего Менжинского. В делах охранного отделения появляется «справка по центральному справочному алфавиту на Степинского-Менжинского без имени и отчества», в которой указаны индексы дел охранного отделения, где фигурирует Менжинский и ниже вывод красным карандашом: «Старосельский (Доров, «Степинский») и есть Менжинский».
Почему Менжинский, один из образованных марксистов и активных деятелей революции 1905–1907 годов, в период реакции разошелся с Лениным и оказался в рядах отзовистов, а затем и впередовцев?
Оторванный от России, от российского рабочего класса, он, как и другие отзовисты, не понял новых политических условий, порожденных поражением революции, необходимости выработки новой тактики, использования новых форм и методов работы в массах.
Процесс гниения и разложения буржуазной интеллигенции, выступавшей попутчиком в революции, а теперь переметнувшейся в лагерь реакции, не мог не вызвать в душе истинного революционера, каким был Менжинский, чувства глубокого негодования и отвращения. Менжинскому, конечно, было известно заявление сменовеховцев о том, что «не только нельзя мечтать о слиянии с народом — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной». Негодование и отвращение требовали активного действия. И это действие Менжинский представлял себе в «необходимости сохранения нелегальной организации, которой должна быть подчинена легальная работа, в том числе и думской фракции», «сохранения и усиления военных организаций и проведения деятельной пропаганды в войсках».
Это было, конечно, заблуждением. Менжинский не знал истинного положения в военных организациях, которые многочисленными полицейскими «ликвидациями» были разгромлены или загнаны в глубокое подполье. Требовать в то время от них активных действий было бы вспышкопускательством и авантюризмом. Менжинский, как и другие отзовисты, был «нетерпеливым революционером», не желающим примириться с поражением революции, с медленным ходом событий, с необходимостью упорной, систематической кропотливой работы.
Для отзовистов было характерно стремление «одним ударом» покончить с трудностями периода реакции, перескочить через необходимые этапы развития. Эти взгляды отзовистов на Парижской конференции изложил их представитель Лядов. Отвечая Лядову, Ленин доказывал, что политическое положение в России изменилось самым коренным образом, и это изменение требует соответственной перемены тактики. Упорно и уверенно повторял Ленин многократно в течение конференции: «Ни на какие крайности мы не пойдем. Мы научимся использовать по-большевистски Государственную Думу» [5] .
5
Воспоминания
Немаловажным обстоятельством, толкнувшим Менжинского на позицию отзовистов, «левых революционеров», была, конечно, и эмиграция. Не случайно позже Ленин писал, что он сам, будучи эмигрантом, несколько раз стоял на слишком левых позициях и что он далек от мысли упрекать в этом преданных, верных и заслуженных революционеров.
Серьезный удар по отзовизму нанесла V Общероссийская конференция РСДРП. В резолюции по докладу Ленина «О современном моменте и задачах партии» конференция записала, что на очередь дня выдвигается прежде всего длительная работа воспитания, организации и сплочения сознательных масс пролетариата. В решениях конференции подчеркивалась необходимость сочетания нелегальной и легальной работы, использования легальных возможностей и думской трибуны в особенности. Конференция, нанеся главный удар по ликвидаторству, вместе с тем осудила левацкие анархо-синдика-листские замашки отзовистов. Конференция закрепила новые, выработанные Лениным, тактические установки, указала пути сохранения и укрепления нелегальной партии, усиления ее связей с массами.
Мы пока не имеем документов, выражающих отношение Менжинского к решениям этой конференции. Известно лишь то, что он продолжал разделять левосек-тантские взгляды.
Переехав в Париж, Менжинский поселился в парижском районе Со[Сена] на улице Д'Эмбержер, 3. На той же улице, в доме под номером 39 жил Михаил Николаевич Покровский.
Париж в те годы был центром российской революционной эмиграции. Здесь жили и большевики, и меньшевики, и эсеры. Здесь кипела яростная партийная борьба. С конца 1908 года в Париже стал действовать большевистский клуб тазеты «Пролетарий». Его посещали сотни русских эмигрантов, приходили сюда и парижские рабочие. Здесь велись яростные споры между большевиками и ликвидаторами, между ленинцами и отзовистами, устраивались лекции и доклады. Когда эмигрантской публики ожидалось много, снимали более просторные помещения.
На большом эмигрантском собрании 18 марта 1909 года Менжинский слушал речь Ленина о годовщине Парижской коммуны. Ленин выразил страстную уверенность в том, что русские революционеры не повторили бы ошибок Коммуны, что, по его, Ленина, мнению, пролетариат, взяв власть, должен быть решителен и, если нужно, беспощаден к врагу. Менжинский вместе с другими большевиками аплодировал этим словам Ленина.
Наряду с работой в редакции «Пролетария» Менжинский посещает лекции в Сорбоннском университете, бывает на собраниях парижских рабочих организаций, продолжает работать над своим романом из жизни военной организации. Он много занимается в публичной библиотеке, изучает историю рабочего движения во Франции и Германии, высшую математику, китайский, японский, а также неизвестные ему европейские языки — финский, датский, норвежский, шведский, испанский, итальянский…
По-прежнему он живо интересуется всем, Что происходит в России. Приходя в клуб «Пролетария» или публичную библиотеку, он первым долгом просматривает русские газеты. Однажды в «Московских ведомостях» в № 50 за 3 марта он прочел следующее объявление:
«На основании 951 ст. XXIV кн. СВП 1869 года, изд. 3-го Петербургским Военно-окружным судом разыскивается дворянин Вячеслав Менжинский; 35 лет, православный, поляк, обвиняется по 1 ч. 102 ст. Угол. Уложения. Всякий, кому известно его местопребывание, обязан указать суду. За Председателя Военный судья генерал-майор Спешнев».
Это же объявление было напечатано в «С.-Петербургских ведомостях» и в «Сенатских объявлениях».
История с объявлением в крупнейших российских газетах о розыске Менжинского имела не только начало, но и довольно занятный конец, о чем сам Вячеслав Рудольфович вряд ли знал. Дело в том, что газеты, поместив объявление о розыске Менжинского, потребовали за это платы. И началась переписка, которая длилась до… начала мировой войны! Московский комитет по делам печати 10 марта 1909 года, то есть через неделю после опубликования объявления, направил в Петербургский окружной суд отношение, в котором просил за опубликованные в № 49, 50 и 51, 1, 3 и 4 марта «Московских ведомостей» объявления «о сыске Менжинского уплатить пять руб. 76 коп., которые комитет покорнейше просит выслать полным числом…» (чего доброго, суд еще обманет комитет!).