Мера человек: Выбор
Шрифт:
— Не вытащил, — Дагон обернулся, глаза демона впервые подёрнулись грустью, — Прикрыл Апепом.
«А вот я его потом вытащила…» — подала голос Хали.
Демон потёр шею.
— Чуть не придушила, Плётка.
«По-другому не умею, уж извините».
— Ладно, я понял. Вы вроде как спасли друг другу жизнь на поле боя?
Ангел промолчала, а демон кивнул:
— Варит у тебя котелок, частица сраная.
Я поморщился, но глубоко под
— Ладно. А как ты связан с Белиаром?
— Погоди… — Дагон поднял руку.
Мы как раз обошли последнюю скалу.
Громадная щель расколола пол пещеры, и из неё лился этот самый свет. Я сделал шаг к краю, желание посмотреть в адскую бездну было невообразимым.
— Бу! — сзади на плечо легла демоническая рука.
Я вздрогнул, а Дагон заржал. Отсмеявшись, он похлопал меня по плечу:
— А Белиару я должен, — и с этими словами он меня толкнул.
— На!
Челюсть демона хрустнула, и Дагон в который раз отлетел, расколов столб. Вокруг уже было раскурочено много столбов, мы свалились в древний акрополь, и здесь я пришёл в ярость.
Халиэль успела влить в меня силу, и я мог поспорить с демоном наравне. Но больше всего злило, что Дагон особо не сопротивлялся. Он будто пытался выяснить, какой у меня предел, и позволял бить себя, сколько влезет.
Падение в пропасть было болезненным, хотя больше пострадала моя гордость. Надо же было так попасться.
Мы летели вниз и кувыркались пару минут, всё это время я не отпускал Дагона и вливал в него всю мощь, на которую был способен.
Потом мы свалились в этот самый акрополь, где я принялся за него уже всерьёз. Вот только демону будто было по барабану: сколько его не бей, а ему всё одно веселье.
Наконец, я выдохся, выдав очередной десяток ударов по роже Дагона, и тот, счастливо застонав, откинулся на обломках колонны:
— О, да… Если бы ты знал, какой кайф доставляет истинная ненависть.
Я отшатнулся и отполз от демона, и непроизвольно потёр свои ладони об доспех. Как-то не хочется быть объектом желания для извращенца. Его колошматишь, а он удовольствие получает?
— Поживёшь с моё, червяк, — поморщившись, сказал Дагон, и встал, — Соскучился я уже по настоящей войне.
Он оглядел порванные крылья, потом осмотрелся. С сожалением посмотрел на развалины.
— Такую красоту порушил, древний же храм…
Я, наконец, осмотрелся, куда мы свалились. От храма и так остались одни развалины… Только каменный алтарь, такой знакомый, высился посреди площадки. Он был расколот надвое.
В десятке шагов каменный пол обрывался бездной. Если бы это был храм просветлённых, как раз на том месте должна бы быть статуя.
— А если это он и есть, червяк?
Я ошарашенно осмотрелся. Храм Просветлённых?! Под землёй?
— Хали,
Ангел молчала. Вот же дерьмо нулячье, отключилась.
— Жалеть над бабёнку, червь, а ты все соки из неё выдул.
Из бездны всё так же лился свет, только теперь потолок пещеры был гораздо ниже, нависал над нами уродливым каменным нагромождением. На потолок падала тень щербатой пропасти, будто по краю обрыва торчала куча гигантских зубов.
Та щель, в которую мы свалились, чернела сверху тонкой чертой. Получилось, что мы из верхней пещеры упали в нижнюю.
С другой стороны за колоннами храма виднелся склон, по которому можно было подняться наверх.
А с этой стороны эта самая пропасть, и если хочешь, можно падать и дальше. Вот только в этот раз я подползать ближе не стал. Один раз купился, хватит.
— Да не боись ты, червяк, мы уже попали, куда надо.
Я всмотрелся. Другого края пропасти, несмотря на ровное освещение, не видно. По бокам же от нас из склона торчали огромные отроги, бросая тени на потолок. Один из них, особо длинный, протянулся вдаль, словно мостик над пропастью, и исчезал в красном мареве.
Демон, покряхтывая от боли, полез по склону к основанию именно этого огромного каменного языка. Мне пришлось лезть за ним.
Потом мы пошли по этому вытянутому балкону над пропастью, и осознание того, что где-то подо мной бездна, очень угнетало. Хотя и понятно, что тот зуб, по которому мы идём, очень массивный, и тут можно целый город построить…
— Как ты догадался, что это зуб? — неожиданно спросил Дагон.
— Что? — только и спросил я.
— Ну, червь, ты же сам сейчас так подумал…
Я слушал его, но в то же время пребывал в шоке. До меня только-только стало доходить…
Зуб.
Отец.
Все эти разговоры про Апепов…
Почему я раньше не обратил внимание, что он прикрыл Хали Апепом? Прикрыл! То есть, направил Апепа…
«Да, Марк, это загонщик», — неожиданно проснулась Хали.
— Вот, даже ангелы знают о нас, — демон отцепил от пояса едва заметный рожок, а потом дунул в него.
Протяжный гул унёсся над пропастью, отлетая эхом от потолка. Я вздрогнул, а демон попытался наиграть какую-то мелодию.
Она резонировала, оглушала, делала ноги ватными. Давно я не ощущал такого первобытного страха.
Я прекрасно помнил этих червей, размером с гору. И одна только мысль, что сейчас под нами оживёт махина, рядом с которой те Апепы будут казаться мелочью…
— Прекрати, — процедил я сквозь зубы, оглядываясь.
Бежать отсюда надо. Конечно, мало шансов успеть, но всё же…
Дагон опять заржал:
— Ты-ка смотри, какая самоуверенная частица. Я, значит, больше тысячи лет тут без толку дую в этот рог, а у тебя он вот сейчас проснётся?