Мера ее вины
Шрифт:
К тому времени, когда ей не просто понадобился, а действительно стал совершенно необходим телефон, Мария уже не могла позволить себе купить его – до тех пор, пока не обнаружила провалившуюся под подушки дивана мелочь. Тогда она начала искать и копить эти неучтенные, потерянные, как бы застрявшие между двумя мирами деньги.
Каждое утро, как только машина мужа выезжала за ворота, Мария, как сумасшедшая, бросалась к дивану и проверяла под подушками. Вот два пенса. А вот, ура, сразу десять. Иногда она находила монеты в стиральной машине. Всего лишь один раз, да, только один раз, вешая вечером штаны мужа, вынула из кармана монету в один фунт. В ту ночь Мария почти не спала,
Через семь месяцев, одну неделю и два дня после того, когда она в первый раз нашла в доме мелочь, у Марии набралась умопомрачительная сумма в двадцать фунтов. В тот день лицо женщины, смотрящей на нее из зеркала, сияло. Подготовка и сам поход в ближайший газетный киоск были чистой мукой. Мария попыталась одеться так, чтобы ее никто не узнал, и напялила на себя – это в середине-то лета! – зимнее пальто, шарф и шапку. А выйдя из дома, поняла, что ее маскировка просто смешна. Тогда она вернулась в спальню, сняла с себя зимнюю одежду и подумала о том, что в Строук-Бишоп ее все равно никто не знает. Два раза она выходила из дома и оба раза возвращалась, уверенная в том, что муж каким-то шестым чувством узнал о ее планах и едет домой. Переодеваясь в очередной раз, посмотрела на перекрещивающиеся рубцы у себя на бедрах и только после этого набралась достаточно храбрости для того, чтобы с бумажным пакетом мелочи в руках выйти на улицу и купить линию связи с миром.
Теперь фотография этого телефона лежала у нее на коленях. Края бумаги, на которой был распечатан снимок, уже стали мокрыми от ее потных ладоней.
– Вы точно уверены, что полиция не сможет установить, пользовались ли этим телефоном и как часто и кому звонили? – спросила она адвоката.
Ньюэлл некоторое время молчал, внимательно глядя на Марию.
– Они ничего не смогут доказать, – ответил он наконец. – Они пытались. В смысле невозможности отследить звонки с этого телефона вы выбрали самую подходящую модель.
Мария посмотрела на него. Джеймс Ньюэлл не был таким эффектным, как Имоджин Паскал, но он был человеком очень внимательным и наблюдательным. За синими глазами и мягким голосом скрывался железный характер.
– Тогда да, это мой телефон, но мне не хватило смелости воспользоваться им, – соврала она.
– Хорошо, – ответил адвокат. – В таком случае нам предстоит найти доказательства, подтверждающие это заявление. Присяжные получат информацию о вашей жизни исключительно от вас самой. Если есть еще человек или люди, готовые подтвердить вашу версию событий, то сейчас самое время сказать об этом.
– К сожалению, таких людей нет, – опять соврала Мария, – я всегда была одна.
Ньюэлл сложил руки на груди и посмотрел на фотографию мобильника.
– Вы совершенно уверены в том, что вам больше нечего сказать? Судя по вашим описаниям, жизнь в браке была совершенно ужасной. Никто не упрекнет вас в том, что вы пытались найти людей, которые могли бы вам помочь. В экстремально тяжелой ситуации люди часто могут делать неправильный выбор. Если вы что-то недоговариваете, переживая, как это будет выглядеть, лучше обсудить это. Любое подтверждение ваших слов третьим лицом будет лучше, нежели никакого подтверждения не будет вообще.
Мария улыбнулась. Джеймс Ньюэлл был человеком мягким и вежливым, но совсем не идиотом. Он знал, что его подзащитная рассказала не все.
– Нам придется защищаться, используя то, что у нас есть, – твердо сказала она.
Адвокат глубоко вздохнул, собрал лежащие на столе документы и сложил их в папку.
– Мне
– Я не хочу об этом говорить, – отрезала Мария. – Не будем торопить события. Завтра будет новый день, говорила я себе, когда была замужем, и это помогло мне все вынести. Именно так я собираюсь поступать и во время суда.
– Хорошо, – адвокат кивнул. – Я попрошу судью сегодня закончить на этом, чтобы дать мне время ознакомиться с новым материалом и обдумать наши дальнейшие действия. Присяжных отпустят домой. Сделайте мне одолжение – подумайте еще раз над тем, что я сказал. Если есть человек, который может подтвердить, каким был ваш муж на самом деле, мы обязаны вызвать его в качестве свидетеля.
– Спасибо, мистер Ньюэлл. Я подумаю.
На самом деле Мария не собиралась этого делать. Присяжные и судья услышат только ту версию событий, которую она планировала им рассказать. Все будет на ее условиях. Она утверждала в суде, что невиновна; защита и обоснование этой позиции, возможно, потребуют некоторых упущений или изменений в ее рассказе. Если она привлечет к суду других людей, это лишь уменьшит шансы на то, что ее оправдают. Прийти к такому выводу можно было и без диплома о юридическом образовании.
Глава 8
Третий день суда
Люди на улицах Бристоля торопились попасть в офисы из многоуровневых парковок, на которых оставили свои автомобили. На проезжей части вдоль тротуаров тут и там стояли машины, радиаторы которых закипели от несусветной жары, что замедляло и без того небыстрое движение транспорта в час пик. Пешеходы сжимали бутылки с водой и обмахивались газетами. Лотти начала потеть и чувствовать себя напряженной еще до того, как добралась до центра города. Слава богу, что она не опоздала, – няня строго оговорила время, к которому надо привозить ребенка, и не одобряла, если родители долго затягивали прощание, не расставаясь с любимым чадом. Вчерашний день пошел коту под хвост. Лотти рассчитывала, что услышит выступления свидетелей и узнает подробности драмы. Вчера она надеялась, что вернется домой с ощущением прошедшего не зря дня, однако к вечеру чувствовала лишь одиночество и усталость.
В нескольких метрах от здания суда собралась толпа с транспарантами, вокруг которой стояли несколько полицейских; их задачей было сделать так, чтобы демонстранты не слишком сильно расползались по улице. На транспарантах Лотти увидела фотографию Эдварда Блоксхэма и прочитала о том, что в его лице движение «зеленых» потеряло одного из популярных и влиятельных лидеров. Она старалась не обращать внимания на демонстрантов, чтобы они не имели возможности на нее повлиять, однако не могла не слышать призыва, который они скандировали: «Требуем справедливости!» Около входа в здание Королевского суда стоял, облокотившись на стену, Кэмерон Эллис, вид которого ее совершенно не обрадовал. Она опустила голову ниже и попыталась побыстрее проскользнуть в дверь.
– Эй, Лотти, – произнес он. – Лотти! Подожди секунду!
Она сдалась, понимая, что делать вид, что не услышала его, нелепо, так как он подбежал к ней и встал на расстоянии метра.
Она скрипнула зубами и повернулась в его сторону.
– Что?
– Послушай, я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать из-за вчерашнего. Ты отнеслась ко мне по-человечески, а я вел себя как идиот. Сегодня я специально приехал пораньше, чтобы успеть извиниться до того, как нас засунут в нашу комнатушку. Позволь мне загладить перед тобой свою вину.