Мера Жизни: Крещение кровью
Шрифт:
До самого утра я варил пилюли, переработав всё, что купил, да ещё и несколько охапок духовных трав с моей фермы в дело пошло. В результате у меня получилось два десятка ярко-зелёных пилюль размером с вишню, от которых шел такой густой травянистый запах, что от него одного моя культивация начинала шевелиться. Великолепно!
Собрав все пилюли в бутылку, я пошел к озеру. Там за полчасика нарисовал массив сбора Ци, который бы собирал всю энергию с округи и концентрировал её на небольшом, всего в пару метров, круге. Закончив, уселся в центре круга, поставил бутылку пред собой. Ну,
Мой Духовный дворец и так был на пике седьмого этажа, но быть на пике и прорваться — это всё равно, что жать сто сорок девять с половиной килограмма, но никак не выжимать все сто пятьдесят. Вот может не получаться и всё. Вот потому у меня и есть волшебные пилюли!
На то, чтоб прорваться к восьмому этажу и заполнить его энергией, ушло шесть пилюль и сутки времени. Мягкая травяная Ци окутывала меня снаружи, как тёплое одеяло, а мощная травяная Ци накачивала меня энергией изнутри при приёме пилюли. Часов шесть я занимался укреплением восьмого этажа, чтоб культивация не была шаткой, нестабильной, а потом принялся за новый прорыв. Пилюля уходила за пилюлей, восьмой этаж Дворца заполнялся энергией, молнии гуляли по нему, будоража меня изнутри. Когда я дошел до пика этого уровня, у меня оставалось всего пять пилюль.
Одна, вторая, третья… энергия собиралась на восьмом уровне Дворца, распирая его стенки. Я стал формировать из неё вихрь, раскручивая его всё быстрее и быстрее. Вихрь из молний Ци пронзал все восемь этажей, надавливая на барьер, разделяющий восьмой и девятый этажи. Молнии с шипением вонзались в него, пытаясь разрезать, вихрь напирал, вращаясь с огромной скоростью, но барьер всё ещё держался. Я принял ещё одну пилюлю, взвинтив свою истинную сущность до максимума, добавил ею в вихрь — и с гулким ударом барьер прорвался! Энергия хлынула на девятый этаж, сразу же заполняя его.
Фух! Я выполнил поставленную перед собой задачу! Теперь я с уверенностью могу сражаться с Командорами. Грандмастера меня ещё, конечно, размажут, как комара об ветровое стекло мчащегося автомобиля, но я смогу от них сбежать хотя бы. Наверное.
Я с удовольствием вращал свою культивацию, циркулирую истинную сущность в Духовном дворце. Многие культиваторы, кстати, воспринимают циркуляцию и прорывы на новые уровни как сексуальное удовольствие. Я к таким не относился, конечно, но удовольствие это всё равно доставляло немалое — чувствовать, как сила наполняет тебя, распирая изнутри.
Хм, кстати. Я сейчас на пике Мага — почему бы не увеличить и этот уровень? Поправив немного массив, чтоб он теперь и местную Жизнь собирал в вихрь вокруг меня, я устроился на привычном месте и стал стимулировать своё ядро и энергетические каналы.
Профессор Казякин и лысый Семён сидели на веранде фермерского дома и чинно пили чай, глядя в ту сторону, откуда ощущались сильные колебания Жизни. Они могли идти только от одного человека — их пленителя, который уже четверо суток медитировал у озера. Два дня назад Семён попытался подойти поближе и посмотреть, что там делает его пленитель, по появившаяся из ниоткуда кентавриха дала ему копытом в лоб, и ему резко расхотелось на что-то смотреть.
Когда они допили первую чашку, от озера прилетела мощная волна Жизни, всколыхнувшая даже их энергию в ядрах. Это было следствие прорыва к новому уровню.
– Мастер. Он уже Мастер. — с каким-то даже интересом произнёс Казякин.
– Ну и хрен с ним. Это только помешает, когда придётся убегать! — Семён яростно налил себе чаю и стал пить, громко хлюпая.
– Убегать? А ты хочешь убегать? — удивился профессор.
– А ты что — нет, что ли?!
– А с чего бы мне хотеть убегать?
– Ты там не чай пьёшь, а виски, что ли? — лысый смотрел на соседа выпученными глазами. — Тебя схватили, засунули жить в подвал, ты бегаешь тут на побегушках, как раб, — и не хочешь убежать?! А, хотя плевать! Не хочешь — ну и сиди тут, а я хочу вольной жизни!
– Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Казякин. — Какой ещё вольной жизни?
– Обычной вольной жизни!
– Пф, ты уже почти неделю сидишь тут и всё ноешь, как хочешь вырваться отсюда. И к чему? Ты на «воле» был солдатом-неудачником, который не смог себя найти ни в чём, кроме убийств. Бухал по кабакам, снимал каких-то малолетних шлюх да дрался со всякой шпаной по пьяной лавочке. Это ты называешь волей?! Свободной жизнью?!
– Да! Это моя жизнь! Как хочу, так ею и живу! А ты если хочешь тут сортиры чинить — то и чини! Без меня!
– Я тоже так думал, когда тут только оказался. Я, между прочим, учёный с мировым именем! А меня заставляли каши варить да дыры в стенах чинить. Я был такой же, как ты сейчас.
– А что, теперь поменялся? — насмешливо ухмыльнулся Семён.
– Поменялся. Посмотри на нашего хозяина. Да-да, и твоего, и моего. Ему семнадцать лет! И он уже Мастер! Ты слышал о чём-то таком раньше? Я — нет! Хотя знаю намного больше тебя. И это всего за два года! К двадцати годам он уже Командором станет, а к двадцати пяти, чем чёрт не шутит, — Грандмастером!
– И что?
– А то, что он буквально на наших глазах меняет все устои мира, которые мы знали до сих пор. Невероятной быстроты развитие, эти его «пилюли», которые могут делать такое, на что не способны даже заклинания Грандмастеров. Да хотя бы эта невероятная иллюзия! Я никогда ни о чём подобном не слышал! А эта мелкая кентавриха? Это же натуральный призрачный страж, дух с человеческим разумом, о котором я только в сказках и читал!
– Ну, и к чему ты это всё ведёшь? — голос Семёна стал менее агрессивным, но более задумчивым.
– Это я к тому, что тебе дан шанс быть рядом с человеком, который буквально потрясёт мир, уже сейчас он может это сделать без проблем. Ты можешь стать тем, кто будет у истоков нового мира. И что же ты хочешь сделать? Похерить этот свой шанс и сбежать? Чтобы что? Вернуться к бухлишку и пьяным малолеткам? Нет, если хочешь — пожалста, я тебя за уши держать не буду. Но я такой свой шанс не упущу! Даже если меня сейчас захотят выбросить будут отсюда, то я ни за что не соглашусь!
– Не нагнетай. «Потрясёт мир», «исток», прочая фигня. Громкие слова и только! — лысый отмахнулся и потёр рукой голову. Потом буркнул, но уже потише. — Хотя, конечно, поучаствовать в чём-то великом хотелось бы…