Мерцание золотых огней
Шрифт:
– Нет, я буду как раз в своем кабинете. Пусть заходит, хо чу посмотреть на этого подлеца.
– Вы подвергнетесь опасности, - сказал Иваненко.
– Но вы-то и ваши люди будут рядом, - заметил Лаврентьев.
– Но тогда он не полезет в ящик стола.
– Дался вам этот ящик! Если человек без разрешения вошел в мою квартиру - он преступник. Этого, я думаю, вполне достаточ но, чтобы посадить его. Кстати, если я захочу, он не сможет открыть эту дверь. И бригада супер-домушников не сможет. Желае те убедиться?
– Я желаю арестовать его на месте преступления.
– Тогда предоставим ему эту возможность. Моя дверь может все: открыться перед посторонним, или закрыться наглухо даже перед специалистами из МВД. Как я решу, так и будет.
– Замечательная дверь, - Иваненко посмотрел на часы.
– Он будет с минуты на минуту. Расходимся.
– Я надеюсь, вы сработаете чисто? В прямом смысле слова: не будете стрелять, крушить мебель, ковер заливать кровью во время задержания? спросил Лаврентьев.
– Конечно. И все же я не советовал бы вам находиться в ка бинете. Преступник может быть вооружен.
– Спасибо за совет... за несовет, но я не только буду в кабинете, но и прошу вас не спешить врываться туда. Хочется, как следует разглядеть этого смельчака.
– Этого я вам не обещаю, - резко сказал Иваненко.
Колготин сунул отмычку в замочную скважину, осторожно пок рутил замок тихо щелкнул. То же самое случилось и со вторым. Действительно, за такой дверью можно прятать бабки только от дураков. Он осторожно распахнул дверь, прижавшись спиной к сте не. Говорил с ребятами, спецами по этим делам, знает, что вся кое бывает за вроде бы простой дверью - и газ может прыснуть в глаза, и сирена завыть так, что душа в пятки уйдет. И током трахнуть может...
Тишина.
И это уже хорошо. Кажется, ростовская сучка не обманула его насчет сигнализации.
Он быстро шагнул в прихожую, осторожно прикрыл за собою тяжелую дверь, безошибочно определил дверь в кабинет, где лежа ли деньги, и решительно шагнул вперед. Теперь нужно действовать быстро. Взять и уйти.
Взять - и уйти!
Колготин вошел в кабинет и замер. За столом сидел врач, который избил его пару дней назад. Елки-моталки! Он сидел и смотрел на него, как будто знал, что сейчас войдет грабитель, как будто ждал!
– Сука!
– скривившись, прошипел Колготин, доставая из кар мана пистолет-зажигалку.
Но это злобное шипение было адресовано не хозяину кварти ры, а той, которая уговорила его прийти сюда. Все-таки, обдури ла, подставила, сука!
– Не может быть...
– пробормотал Лаврентьев.
И эти слова не относились к незваному гостю. Лаврентьев узнал его тот самый хам, который гнался за Юлей, кого он бил в темном переулке! Выходит, Люда была права? И эта девчонка, эта Юля... Не может быть!
– Заткнись!
– крикнул Колготин, одним прыжком оказавшись у стола.
Вадим посмотрел на грабителя с тоскливой усмешкой, не пы таясь защититься, и презрительно сказал:
– Дур-рак!
И в то же мгновение Колготин с размаху опустил тяжелый пистолет на его голову. Только так можно было взять из стола деньги, а если их там нет - уйти.
Ни то, ни другое он не успел сделать.
– Брось пистолет!
– послышался за спиной жесткий приказ.
Колготин судорожно дернулся на окрик, не выпуская зажигал ку из пальцев, и в ту же секунду прогремел выстрел. Пуля проши ла его руку чуть выше локтя, разбила стеклянные листья паль мы-настольной лампы, и застряла в стене. Зажигалка упала на ко вер, следом за ней с хриплым криком повалился Колготин, сбитый сильным ударом тяжелого ботинка. Еще несколько ударов отбили у него желание пошевелиться, но когда руки завернули назад и за пястья опоясала холодная сталь наручников, Колготин завопил от боли в раненой руке.
Еще один удар ботинком по ребрам показал, что его вопль был услышан.
– Заткнись, гаденыш!
– крикнул Иваненко.
– Дима, что там с Лаврентьевым? Живой?
– Да хрен его знает, - ответил Дима.
– Похоже, пистолетом по башке получил. Хорошо, хоть эта падла стрелять не стала!
Вадим без движения сидел в кресле, уткнувшись лицом в лужу крови на столе. Дима осторожно приподнял его, легонько шлепнул по щеке. Вадим застонал, открыл глаза.
– Живой, - сказал Дима.
Третий парень, Володя, поднял с ковра пистолет Колготина, повертел его в руках и сказал:
– А он и не мог выстрелить, Саня. Это зажигалка.
– Живой!
– сообщил Дима.
– Надо "неотложку" вызвать.
– Я же не хотел, чтобы он здесь торчал, как чувствовал!
– со злостью крикнул Иваненко.
– Дима, займись им. Голова - дело серьезное. Веди на улицу, остановишь любую машину, отвезешь в больницу.
Лаврентьев уже пришел в себя. Дима помог ему подняться на ноги. Гримаса боли исказила лицо Вадима. Но никто не знал, что причина этой страшной, невыносимой боли - не удар Колготина, а предательство девушки по имени Юля.
Иваненко одним рывком оторвал Колготина от пола, поставил на ноги.
– Ну?
– спросил он голосом, не предвещающим ничего хороше го. Сейчас скажешь, кто дал наводку, или потом?
– Рука болит, начальник... Скажу, все скажу, только руку освободи... Это она, сучка, уговорила меня вломиться сюда, она, Юлия Малюкова из Ростова. Сговорилась с этим хмырем и подстави ла меня...
Иваненко всадил кулак в его солнечное сплетение. Колготин раскрыл рот, вытаращил глаза и свалился бы на ковер, если бы Володя ударом в плечо ни выровнял его.
– Вы знаете Юлию Малюкову?
– резко спросил Иваненко, пово рачиваясь к Лаврентьеву.
– Не знаю, - тихо сказал Вадим.
Боль пульсировала в висках, но её можно было терпеть. А от боли в душе мутилось сознание.
– Зн... знает, - хрипло выдохнул Колготин.
– Они здесь тра хались...
Лучше б он не говорил этого. После очередного удара и Во лодя не помог Колготину удержаться на ногах. Иваненко в упор посмотрел на Лаврентьева.
Вадим осторожно отвел со лба влажные от крови волосы, ус мехнулся. Юля? Это его личное дело. Этот дебил заставил её прийти к нему, а теперь хочет убедить всех, что они сговори лись? Пусть попробует!