Мерцающий пруд
Шрифт:
Бог миссис Тайлер являлся с огненным мечом и безжалостным судом. В нем не было сочувствия или прощения людской слабости. Старая леди склонила голову и молилась ему своим звенящим голосом.
«Благодарю тебя, Боже, за поражение врагов наших возлюбленных Соединенных Штатов. Пошли справедливую смерть и разрушение на дурную Конфедерацию. Принеси нашим силам скорую победу, и пусть злые погибнут в бессильном поражении!»
Ее голос звучал в тихой комнате мрачно, как приговор, и Уэйд склонил голову вместе с ней. Но Лора не хотела молиться ангелу смерти о разрушении Юга. Она совсем не считала, что Север во всем прав, так
Она украдкой посмотрела на Джемми и обнаружила, что он вместо молитвы с любопытством наблюдает за ней. Когда она ему улыбнулась, он испуганно опустил голову и крепко зажмурил глаза.
Молитва была очень долгой, Лора не сумела сохранить неподвижность, и диван раза два скрипнул под ней. Когда же моление, наконец, закончилось, она бессознательно испустила вздох облегчения, и Миссис Тайлер пристально посмотрела на нее.
— Лора, я не чувствую в тебе должного почтения в Божий день.
Лора не удержалась и тихим ровным голосом высказала свои мысли:
— Я не понимаю одного: почему ваш Бог поражает также и солдат Севера.
Уэйд расстроенно смотрел на нее, а Джемми заерзал на жестком стуле.
В глазах миссис Тайлер засверкал огонь.
— Есть только один Бог, и я не потерплю неуважения к нему в своем доме. Смертные, подобные нам, не подвергают сомнению Его действия. Правильно, чтобы дурные были наказаны.
— Но я знаю многих на Юге, кто тоже верит в Бога, — мягко возразила Лора. — Они молятся Ему так же, как и мы.
Они думают, что Он поможет их делу, потому что правы они.
Миссис Тайлер повернулась к сыну.
— Уэйд, мы закончили молитвы. Помоги мне, пожалуйста, вернуться к себе в гостиную. А потом, я полагаю, ты объяснишь своей жене обычаи этого дома. Я в данный момент не чувствую в себе достаточно сил.
На взгляд Лоры, она была нисколько не слабее обычного, но Уэйд подтянул костыль и встал. Выкатывая кресло матери в коридор, он не взглянул в сторону Лоры, Лора осталась на месте, борясь с возмущением, разгоревшимся в ней с пугающей силой.
Как только отец с бабушкой скрылись из виду, Джемми подошел к ней.
— Ты в немилости, — сказал он. — Если не поостережешься, она отправит тебя спать без ужина.
Лора взяла в свои руки обе его тоненьких ладони, поразившись хрупкости его маленьких костей.
— Джемми, — взмолилась она. — Бог не такой. Он хороший, добрый и прощающий. Я не думаю, что он ходит с пылающим мечом, убивая людей, потому что считает их дурными.
— Ты отправишься в ад, — сказал Джемми. Он вывернулся у нее из рук и выбежал из комнаты.
В полдень обед подавали в столовой. Еда была плотная и обильная: жареный цыпленок под густым сливочным соусом, горячие пресные галеты, печеная фасоль, картофельное пюре и рассыпчатый яблочный пирог. Благодарственная молитва была сверхдлинная, ее читала миссис Тайлер, как бы намекая, что хотя Лора и не заслужила этого пиршества, Бог намеревался позволить ей поесть — на этот раз.
Уэйд избегал смотреть Лоре в глаза, но прилагал особые усилия, чтобы занять мать разговором. От Джемми участие в беседе не ожидалось, и Лора молча ела, подавляя чувство тошноты от одного вида жирного соуса на тарелке. Как выразился Джемми, она была в немилости
Когда натянутая трапеза закончилась, она попыталась остаться с Уэйдом наедине. Ей надо было поговорить с ним, объяснить ему, что в ней не было неуважения ни к его матери, ни к Богу, но были вещи, которые она не могла принимать безропотно. Однако ей не представилось такой возможности, так как Уэйд уехал из дому сразу после обеда.
Когда Лора поняла, что он уехал, она отправилась в гостиную миссис Тайлер, считая, что чем скорее прояснятся некоторые вопросы, тем лучше. Но Элли в это время помогала миссис Тайлер поудобнее устроиться для дневного отдыха, и было ясно, что старая леди не расположена к разговорам. Лоре удалось лишь спросить об Уэйде.
— Я видела, как он уехал, — сказала она. — Жаль, что он не взял меня с собой. Я с удовольствием бы покаталась, и Джемми, думаю, тоже. Вы знаете, куда он поехал?
Миссис Тайлер, просовывая руки в рукава лилового пеньюара, подняла на нее глаза.
— Твое общество было бы нежелательным. Мой сын поехал на могилу своей первой жены. Было бы вряд ли удобно, если бы ты сопровождала его.
— Почему? — спросила Лора. — Я испытываю только добрые чувства к Вирджинии.
Элли помогала миссис Тайлер перейти в смежную небольшую комнату, где стояла кровать, и Лора дошла с ними до двери. Но миссис Тайлер ничего не отвечала, пока, повинуясь ее кивку, Элли не прошмыгнула мимо Лоры, испуганно посмотрев на нее. Тогда старая леди откинулась на подушки и остановила на Лоре взгляд, в котором читалась открытая недоброжелательность.
— Я полагаю, — сказала она, — что тебе должно быть совершенно ясно, что Уэйд все еще любит Вирджинию.
Лора с трудом проглотила сухой комок в горле, прежде чем смогла заговорить снова.
— Я понимала это, когда выходила за него замуж. Я не заблуждалась относительно себя или Уэйда. Но я не поверю, что я ничего для него не значу. Я уверена, что сейчас он во мне нуждается.
Миссис Тайлер просто закрыла глаза, и Лоре ничего не оставалось делать, как тихо выйти из комнаты: никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной. Она просто жаждала сделать что-нибудь решительное, разрядить себя в действии.
Проходя по коридору, она увидела закрывающуюся дверь библиотеки, потянула ее на себя и вошла. Здесь тоже окна были закрыты ставнями и завешаны портьерами, которые не пропускали даже подобия дневного света. Хорошо хоть, что горели камин и лампа на столе.
Джемми, вполне возможно, подслушивал, потому что вид у него был виноватый, когда он увидел ее лицо. Он схватил книгу и юркнул на красный диван перед камином, где свернулся калачиком, делая вид, что поглощен чтением.
Лора подошла прямо к портьерам и раздвинула их. Потом она открыла окно, откинула ставни и закрепила их, прежде чем снова закрыть окно. Снаружи был яркий мир, залитый солнцем. Джемми перестал прикидываться читающим, тихо подошел и, встав рядом, смотрел на блеск дня. По заброшенному саду прыгала стайка воробьев, маленький кролик стремглав перелетел через подъездную дорожку и скрылся в кустарнике. Голос Джемми был едва слышен.