Мэри Роуз
Шрифт:
— Хочешь посмотреть?
— Еще бы! А ты как думал?
Он достал рисунок из висевшего на поясе мешочка, развернул его, протянул ей, словно рыцарь — миниатюру своей невесты. Чертеж был выполнен так же, как прежде его рисунки: безупречно, без малейших помарок. Фенелла достаточно разбиралась в кораблестроении, чтобы узнать каракку водоизмещением примерно триста тонн. Высокая корма и плоский киль выдавали влияние зарубежных мастеров, а своей стройностью она напоминала каравеллу. Бросалось в глаза и кое-что еще.
— Орудийные
Он кивнул.
— Я хотел попробовать свои силы. В том числе и в укреплении корпуса, необходимого для того, чтобы выдержать дополнительный вес.
— Но кто же заказал это? Ведь только король может купить боевой корабль!
— Король вынужден брать взаймы недостающие ему корабли. А этот в мирные времена можно сдавать торговцам, он подходит для обороны от пиратов. Но в случае войны он практически сразу будет готов нести тяжелое оружие.
— Король хорошо платит, когда берет взаймы корабли для войны? — поинтересовалась Фенелла.
— Только если кому-то очень повезет. Обычно король вообще не платит.
— Тогда я не понимаю, почему твой заказчик так хочет дать ему взаймы свою каракку.
— Фенхель, — произнес Энтони и, остановившись, взял ее за руку. — Нет никакого заказчика. Я строю этот корабль для себя.
— Но откуда у тебя деньги? — воскликнула девушка. — Ведь корабль таких размеров стоит целое состояние! Как ты собираешься его строить?
— Платит граф Рипонский, — ответил тот. — Он смотритель королевского флота. Вместо оплаты за работу он переписывает на меня половину корабля.
— А потом?
— Потом мы с ним становимся собственниками и я сам смогу ходить на нем. Владея кораблем, мужчина с опытом участия в боевых действиях может стать офицером, даже если по рождению он никто, просто ничтожество.
Именно этого он всегда и хотел: выжечь недостаток, смыть грязь со своего тела, пока ему не разрешат охранять корабль, как другие хотят охранять женщину. Ради этого он оставил ее, ради этого он пошел на войну и ради этого он сделает все, что нужно.
— Твой граф может передумать, — осторожно заметила Фенелла.
— Может, — беспечно согласился Энтони. — Но я ему нравлюсь.
— Энтони, ты никому не нравишься! — рассмеялась Фенелла. — Только нам с Сильвестром, ну и, быть может, еще сэру Джеймсу, который всех людей любит.
— Верно. — Когда он улыбался, становились видны его красивые зубы. — Но граф любит корабли, которые я могу построить ему, если он будет заботиться о моем хорошем настроении. Кроме того, ему нравится то, что я рассказываю ему о кораблях. Он потом пересказывает это королю и производит впечатление.
Фенелле казалось, что все это очень рискованно, но она понимала, что он не станет слушать ее предостережений. Энтони был человеком, который не испытывал к людям слишком большого доверия. Если он связался с этим графом, значит, он сделал это ради корабля и теперь прекрасно осознает весь риск.
— Если он не платит тебе, — спросила она, — то на что же ты живешь?
Он скривился.
— Ни на что. Я привык.
Дождь усилился. Фенелла судорожно сглотнула.
— А я, Энтони? На что должны жить мы с матерью?
— Ты? — Он поднял брови. — Разве у Саттонов у тебя есть не все, что нужно, и у твоей матери тоже?
— Почему же. И даже больше, — ответила она, пригибаясь под выступающим этажом здания. — Но если мы поженимся, я не смогу оставаться у Саттонов. Довольно и того, что семья примет на себя скандал из-за расторгнутой помолвки. Ни от кого, кроме Сильвестра, мы не можем принять такую жертву, и одному Небу известно, как мне потом показываться на глаза сэру Джеймсу и Микаэле.
— Небу ничего не известно, — беспечно отмахнулся Энтони. — А что касается помолвки, то пусть все остается по-прежнему, я поговорю с Сильвестром. Не беспокойся, я уверен, он окажет мне эту услугу.
— Он все для тебя сделает! — воскликнула Фенелла. — Даже бросит сердце тебе на поживу, если ты будешь голоден. Но это неправильно, и я так не хочу! Я хочу жить с тобой, здесь или в Лондоне, мне все равно. Ты сказал, что вернешься, потому что хочешь жениться на мне. Я ждала этого два с половиной года, Энтони.
— Я знаю, — ответил он. — Но тебе придется подождать еще. Мне нужно все для корабля. Я едва могу содержать самого себя и отца Бенедикта, а когда корабль будет готов, я хочу увидеть, каков он в бою. И не только на безопасном расстоянии от побережья, как мы привыкли, с нашим узким проливом, а там, где от горизонта до горизонта не видно земли.
— Прекрати! — закричала она, глядя в его сверкающие глаза. — Ты не можешь так поступить! Даже тебе непозволительно заходить так далеко! Ты не имеешь права навязывать меня Сильвестру, пока тебе это удобно, и не думать о том, каковы планы у самого Сильвестра!
— Предоставь Сильвестра мне, — ответил Энтони. — Он мой друг.
— А что, если у меня будет ребенок? Тоже велишь Сильвестру заботиться о нем? Пусть в конце концов Сильвестр женится на мне, чтобы ребенок не родился на свет бастардом?
— У тебя не будет ребенка, — произнес Энтони. Судя по выражению его лица, он собирался насвистывать или жевать соломинку.
— Откуда ты знаешь?
— Я же сказал тебе, что учился. А я всегда учусь добросовестно, прорабатываю все части, изучаю все вопросы, все возможные проблемы. В том числе и то, как сделать, чтобы у женщины не было бастарда.
Она ударила его по щеке и сразу же устыдилась. Он не боится сделать ей больно, но он прав. Он должен был быть самим собой — и ради этого наказывал весь мир.