Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай(без илл.)
Шрифт:
Водоросли и в самом деле имели такой вид, что могли возбудить надежду у самых опытных моряков. Хотя часть их уже поблекла, остальные были так свежи, словно совсем недавно оторвались от питавшего их дна или берега. В том, что земля близка, теперь не сомневались даже кормчие каравелл.
Среди водорослей плавало множество тунцов, и матросам с «Ниньи» посчастливилось загарпунить одного. Люди обнимались со слезами на глазах, и даже те, кто еще вчера смотрел на мир со злобой и раздражением, сегодня готовы были расцеловать всех подряд.
— Вы тоже разделяете
— Клянусь святым Франциском, — со смехом прервал Колумба беспечный Луис, — теперь я понимаю, почему эти однобокие создания поселились в таком месте! Интересно, как они смотрят на своих красоток! У Аристотеля или других древних мудрецов об этом ничего не сказано? А как они понимают справедливость? Неужели они, словно наши судьи, берут взятки сначала у одной стороны, а потом у другой?
— Аристотель говорит только об изобилии этих рыб среди океанских трав, и мы видим: он не ошибся. Те моряки из Кадиса подумали, что очутились поблизости от каких-то затонувших островов, и с первым же попутным ветром поспешили вернуться к родным берегам. Наверно, мы находимся на том же самом месте, где они побывали, однако здесь не может быть больших островов, разве что один какой-нибудь, вроде промежуточной вехи между Европой и Азией. Конечно, земля, откуда приплыли водоросли, не может быть далека, но меня эти приметы не интересуют, дон Луис: я ищу континенты, а не острова!
Теперь всем известно, что Колумб был прав, когда думал, что до материка еще далеко, и ошибался, полагая обнаружить вблизи тех мест какой-нибудь остров. Но как очутились посреди океана эти водоросли — то ли их принесло сюда течением, то ли бури оторвали от дна, — этого точно никто не знает, хотя последнее мнение более распространено. Дело в том, что в этом районе Атлантики много мелких мест, и, возможно, моряки из Кадиса были не так уж далеки от истины, как это кажется на первый взгляд, потому что отмели и банки весьма похожи на затонувшие или, вернее, образующиеся острова.
Никакой земли на горизонте не было видно. Каравеллы продвигались вперед со средней скоростью около пяти Миль в час, обходя стороной поля водорослей; временами они оказывались прямо под килем, но это почти не замедляло хода. Что касается адмирала, то он был настолько увлечен своим благородным замыслом и мечтами о великих географических открытиях, полон такой решимости довести свое дело до конца, что скорее боялся, чем надеялся встретить здесь какой-либо остров.
За сутки каравеллы прошли в западном направлении более ста миль и теперь находились почти на полпути от меридиана, отделяющего западную часть Атлантического океана от восточной, то есть гораздо ближе к Африке, чем к Америке, если вести отсчет по той параллели, которой они держались. Ветер сохранялся постоянный, океан был спокойным, как озеро, и все три судна шли в тесном строю, для чего на более быстроходной «Пинте» уменьшили парусность.
На следующий день после встречи с водорослями —
— Сеньор дон адмирал, сейчас не время спать! — сказал Санчо, ибо это был он. — Все кормчие уже заметили, что стрелка компаса показывает не на Полярную звезду!
— Хорошенькая новость! — воскликнул Колумб. — Ну, теперь держитесь, сейчас начнется такое, чего мы еще не видели с тех пор, как покинули Палое!
— Похоже на то, сеньор адмирал, — согласился Санчо. — Матросы верят в компас больше, чем священники в милосердие Христа. Пока они в добром настроении, но что будет через час, один бог знает!
Адмирал растолкал Луиса, и через пять минут оба уже стояли, как обычно, на юте.
Со своего высокого мостика Колумб хорошо видел все, что происходило на «Пинте», которая шла в нескольких сотнях ярдов от «Санта-Марии». Он сразу заметил, как Мартин Алонсо растерянно мечется от одного компаса к другому. Еще через несколько минут с «Пинты» попросили «Санта-Марию» лечь в дрейф, спустили шлюпку, и Мартин Алонсо с гребцами начал продираться через водоросли к адмиральскому судну. Почти одновременно к другому борту «Санта-Марии» подошла шлюпка с «Ниньи», где сидел Висенте Яньес, и оба Пинсона вместе поднялись на палубу. Они сразу же направились к адмиралу, а за ними последовали оба кормчих «Санта-Марии»: Санчо Руис и Барталоме Ролдан.
— Что означает такая поспешность, добрый Мартин Алонсо? — спокойно спросил Колумб. — Вы и ваш брат Висенте Яньес и эти честные кормчие мчитесь ко мне так, словно уже увидели Катай!
— Похоже, что мы никогда не увидим не только этой далекой земли, но вообще никаких берегов, до которых можно добраться по компасу! — ответил старший Пинсон, с трудом переводя дух. — Мы все четверо выверяли наши компасы, и оказалось, что все они без исключения отклонились от истинного севера почти на целый румб!
— Это было бы поистине удивительно! Но, может быть, вы сделали какую-нибудь ошибку во время наблюдений?
— Не может этого быть, сеньор адмирал, — поддержал своего брата Висенте Яньес. — Видно, даже магнитная стрелка нам изменила! Когда я сказал об этом своему старшему рулевому, он ответил, что еще ночью показания компаса не совпадали с Полярной звездой!
— И наши рулевые говорят то же самое! — добавил Руис. — А некоторые готовы поклясться, что эти чудеса начались с тех пор, как мы плывем по травяному морю.