Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай(без илл.)
Шрифт:
— Нет, сеньор, либо моя новость не стоит и одного мара-веди, либо она дороже всего золота на свете, так что пусть ваша милость не беспокоится о моем вознаграждении. Вы знаете, сеньор, что на вахте у руля мы, старые моряки, всегда о чем-то мечтаем — об улыбке и глазках какой-нибудь плутовки, о сладких плодах или сочном бараньем боке, а иногда раздумываем о собственных грехах.
— Слушай, парень, все это мне прекрасно известно, но не об этом же ты явился рассказывать адмиралу!
— Как знать, сеньор, адмиралы тоже бывают разные! Я знавал таких, кто понимал толк в баранине, особенно после долгого плавания, и в женских улыбках и глазках тоже, и, если они не слишком часто вспоминали о своих грехах, зато Грешили чаще некуда, отягощая свои и без того погрязшие
— Позвольте мне выбросить этого болтуна за борт, дон Христофор! — вскричал выведенный из терпения Луис и уже шагнул было вперед, чтобы привести в исполнение свою угрозу, но Колумб остановил его движением руки. — Пока его не выкупаешь, мы никогда не услышим ничего путного!
— Премного вам благодарен, граф де Льера! — с усмешкой проговорил Санчо. — Но, если вы так же ловко топите моряков, как вышибаете из седел христианских рыцарей на турнирах или мавров в бою, то я предпочитаю, чтобы меня искупал кто-нибудь другой!
— Как, ты меня знаешь, плут? — удивился Луис. — Наверно, ты меня видел в одном из моих прежних плаваний!
— И кошке дозволено смотреть на короля, сеньор граф! — возразил Санчо. — Но приберегите свои угрозы для других, я вашу тайну не выдам. Если мы доберемся до Катая, вам нечего будет стыдиться, что вы участвовали в таком плавании, а если нет, то вряд ли вообще уцелеет хоть один человек, чтобы поведать миру о том, как ваша светлость пошла на корм рыбам, или подохла с голоду, или еще каким-нибудь способом приобщилась к святым мученикам на лоне Авраамовом.
— Довольно пустых слов! — строго оборвал его Колумб. — Говори, что хотел сказать, или убирайся, да не вздумай болтать лишнего о графе де Льера!
— Сеньор, ваше слово для меня закон. Как вы знаете, дон Христофор, по ночам мы, старые моряки, всегда следим за нашей преданной и неизменной подругой — Полярной звездой. Так вот, час назад я заметил, что направление на нашу верную спутницу и направление стрелки компаса, по которому я вел каравеллу, разные!
— Ты не ошибся? — с живостью спросил Колумб; видно было, что эта новость его сильно заинтересовала и встревожила.
— Мог ли я ошибиться, если пятьдесят лет вижу эту звезду и вот уже сорок, как свел знакомство с компасом! Но вашей милости незачем полагаться на мнение какого-то неученого моряка: Полярная звезда по-прежнему на своем месте, а ваш собственный компас — у вас под рукой. Сравните их показания!
Колумб уже сам об этом подумал и, не дожидаясь, пока Санчо кончит говорить, вместе с Луисом нетерпеливо склонился над компасом. Сначала им показалось, что прибор неисправен или подвергается какому-то постороннему влиянию, но более тщательные наблюдения убедили Колумба в правоте Санчо. Мореплаватель был удивлен и раздосадован: наметанный глаз простого матроса раньше всех уловил это отклонение! Впрочем, обычай все время сравнивать показания компаса с положением Полярной звезды, которая считалась неподвижной и постоянной по отношению к наблюдателю, был настолько распространен, что любой опытный моряк, стоя ночью у руля, мог бы заметить такое непривычное явление.
Проверив свои компасы — у Колумба их было два, — адмирал окончательно удостоверился, что все четыре прибора показывают одинаковое отклонение от нормального почти на полрумба! Стрелки компасов, вместо того, чтобы указывать прямо на север, то есть на точку под Полярной звездой, отклонялись от нее на полрумба к западу. note 65
Это новое и совершенно необъяснимое нарушение неизменных законов природы, как их понимали в те времена, грозило сделать плавание тем более трудным и рискованным, что моряки одновременно теряли уверенность в своей путеводной звезде и в единственном своем приборе, который позволял им прокладывать курс в облачную погоду и беззвездные ночи. Поэтому первой мыслью адмирала было предотвратить панику, которую эта новость могла вызвать среди матросов, и без того склонных видеть во всем дурные приметы.
Note65
Компас «капризничал» потому, что его стрелка указывает не на географический, а на магнитный полюс, подчиняясь закону магнитного склонения. Угол отклонения северного конца магнитной стрелка от Полярной звезды (оно-то и называется магнитным склонением) в разных точках земного шара бывает разным. До Колумба явления магнитного склонения были известны в Европе, но таблиц склонений, по которым сейчас вносят поправки, конечно, еще не существовало.
— Надеюсь, ты будешь молчать, Санчо! — сказал он моряку. — Вот тебе еще одна добла.
— Простите бедного матроса за дерзость, но эту доблу я не могу принять, сеньор адмирал! Тут дело нечисто, и, если это шутки чертей, которые хотят помешать нам добраться до язычников, я предпочитаю не брать греха на душу. Кто знает, какое оружие нам понадобится, когда мы схватимся врукопашную с самим сатаной!
— Но ты никому об этом не скажешь? — настаивал Колумб.
— Можете быть спокойны, сеньор дон адмирал: об этом деле я и слова не вымолвлю, пока вы мне сами не позволите!
— Ну хорошо, ступай! — проговорил Колумб.
Когда матрос ушел, Луис, который до сих пор молча прислушивался к разговору, весело сказал:
— Похоже, эти отклонения компаса вас не на шутку взволновали, дон Христофор! Я бы на вашем месте положился на провидение: ведь не для того же оно ведет нас в просторы Атлантики, чтобы покинуть в самое неподходящее время!
— Какой бы возвышенной ни была цель, людям приходится полагаться не на провидение, а на свои силы, а чтобы использовать их с толком, надо понимать законы природы. В этом явлении я вижу доказательство того, что нам еще предстоит сделать немало удивительных открытий и, может быть, даже разгадать тайну магнитной стрелки. Минеральные богатства Испании отличаются от минеральных богатств Франции, некоторые руды встречаются везде, однако недра каждой страны имеют свои особенности. Есть такие места, где в изобилии встречаются магнитные руды, и, может быть, сейчас мы проходим мимо какого-нибудь острова, который оказывает столь необъяснимое влияние на наши компасы.
— А разве такие острова уже известны? — удивился Луис.
— До сих пор не были известны, и я не уверен, чтобы какой-нибудь остров мог так отклонить магнитную стрелку. Впрочем, на свете нет ничего невозможного! Наберемся терпения и подождем: сначала надо убедиться, что это отклонение истинное и постоянное, а уж потом попытаемся его объяснить.
На этом разговор о странном явлении прекратился, но мысль о нем не давала адмиралу спать всю ночь. Он почти не спускал глаз с компаса, подвешенного к потолку его каюты; благодаря такому компасу капитаны судов могут следить за курсом корабля, когда рулевые об этом даже не помышляют. Утром Колумб встал чуть свет, когда Полярная звезда еще была отчетливо видна на небосклоне, и тщательно сравнил ее положение с показаниями всех компасов. Выяснилось, что предыдущие наблюдения были правильны и что за ночь магнитные стрелки отклонились еще более. По расчетам Колумба, каравеллы прошли за последние сутки почти сто миль и находились теперь милях в шестистах западнее острова Ферро, но об этом не подозревали даже кормчие.
Санчо молчал, остальные рулевые были не столь внимательны, и пока никто больше не заметил странного поведения компасов. Сделать это можно было только ночью, когда появлялась Полярная звезда, к тому же отклонение стрелки было еще так незначительно, что уловить его мог лишь зоркий глаз очень опытного моряка.
Таким образом, день и ночь 14 сентября прошли спокойно: команда ни о чем не подозревала и не волновалась, тем более, что ветер ослаб и каравеллы за это время прошли к западу всего миль шестьдесят. Несмотря на столь незначительное продвижение, Колумб с точностью искусного мореплавателя, тщательно сверив все компасы, убедился, что стрелки медленно, почти неприметно продолжают отклоняться на запад.