Мерси, камарад!
Шрифт:
Тиль покраснел как рак и в замешательстве проговорил:
— Грязная трусливая свинья…
— Не расстраивайся из-за него. Мы на фронте, где стреляют пулями, а не пыжами. Я кое-что знаю об Альтдерфере. Ну да не будем об этом больше говорить. — Генгенбах махнул рукой.
— Нам пора ехать, — нервно сказал Тиль.
Клазен и водитель Линдеман уже укладывали в машину оружие, предметы обмундирования и планшеты.
— Герхард, я должен тебе еще кое о чем сказать.
Генгенбах не спеша обернулся, спросил:
— Об Альтдерфере?
— Нет.
«Не знаю, — думал Тиль, — хватило бы у меня мужества заговорить с ним о Дениз раньше и все ему рассказать?»
Они отошли немного в сторону и остановились. Ночь была настолько темной, что они видели только контуры лица.
— Ты хочешь, Хинрих, рассказать мне что-то о своей старой поездке в Париж? — в голосе Генгенбаха не чувствовалось никакого волнения.
— Я хотел рассказать тебе об этом в самый первый день.
— В самый первый день ты передал мне привет от Дениз. А когда мы с тобой в последний раз встретились в Нарбонне, то говорили о чем угодно, только не о Дениз.
Со стороны аэродрома доносились сильные взрывы.
— С первого дня я мучился…
— …потому что не мог рассказать мне всего, что произошло тогда в Париже?
— А как ты об этом догадался?
— Ты так изменился после той поездки, боялся смотреть мне в глаза, даже тогда, когда мы спорили на охоте с французами.
— Герхард, поверь мне…
Генгенбах перебил друга:
— У меня было достаточно времени, чтобы обо всем как следует подумать… и не только о том, как мы сидели в Лионе, наполовину отрезанные от всего мира… — Казалось, это волновало его сейчас больше всего на свете.
— Я боялся за нашу дружбу…
— А за другое?
— Другое сильнее.
— А она? Как она, Притих?
Тиль помедлил с ответом, думая в этот момент о том, любит ли его Дениз. Потом он молча кивнул.
В этот момент шофер уже завел машину, мотор равномерно гудел.
— Пошли. И давай больше не будем об этом говорить. — Генгенбах взял друга за плечо, и они медленно направились к машине.
Генгенбаху было больно от только что услышанного. Тиль был поражен благородством друга.
Некоторое время ехали молча. Какой-то корабль периодически обстреливал дорогу, ведущую в Кан. Время от времени Линдеман останавливал машину и прислушивался. Когда в воздухе слышался вой летящего снаряда, а затем раздавался грохот разрыва, Тиль кричал шоферу:
— Вперед!
Водитель давал полный газ, искусно объезжая воронки. Двигаться пришлось чуть ли не шагом. Но вскоре совсем остановились.
Тиль вылез из машины и махнул рукой Генгенбаху и Клазену, чтобы те последовали его примеру.
— Здесь находятся части двенадцатой танковой дивизии СС и остатки разбитой двадцать первой дивизии, часть личного состава которой захоронена севернее Кана еще шестого июня, а оставшиеся в живых находятся на берегу Одона.
Трое офицеров пошли вперед, а Линдеман пытался провести машину, лавируя между танками.
Неожиданно среди ночи сквозь гудение танков, словно сирена, раздался пронзительный нечеловеческий крик. В этом крике было столько страдания и боли, что Генгенбах и Тиль бросились туда, откуда он доносился. Клазен остался позади. Улица в этом месте была полностью забита танками. В одно мгновение в ночной тьме вспыхнуло множество фонариков и прожекторов, которые осветили страшную картину. У одного из танков порвалась левая гусеница, и он врезался передом в кучу обломков кирпича перед домом, а пушка проткнула окно и оказалась в доме. Никто из жильцов при этом не пострадал, но правым боком танк придавил к стене дома человека. Это был унтер-офицер, и теперь он кричал во всю силу легких. На фигурке унтера скрестилось несколько лучей карманных фонариков. Механик-водитель танка нажимал на стартер, но мотор, как назло, заглох. А унтер-офицер все кричал и кричал, и никто не мог ему помочь.
Тиль ухватился за руку Генгенбаха.
— Что там такое?
Неожиданно крик оборвался.
— Ты его не знаешь. Он из батареи Хельгерта. Когда его командир перебежал к русским, он первым обозвал его предателем и изменником. А в Лионе он убежал от меня, как только начался обстрел.
Фонарики ощупывали лучами стену дома и уже мертвого унтера.
Спустя несколько дней пошли дожди. Все побережье Нормандии окуталось густым туманом. Грапентин, воспользовавшись погодой, разъезжал с позиций одного дивизиона на позиции другого, знакомясь с местностью и организуя систему огня. Свой первый «визит» он нанес дивизиону Альтдерфера. Отдав необходимые указания, он уже собирался распрощаться и уехать, но остановился, услышав:
— У меня есть еще кое-что к вам, Грапентин.
Начальник штаба полка прожег Альтдерфера испытующим взглядом.
— Как член партии и офицер, я считаю своим долгом сообщить вам об одной детали, предупредить вас, — продолжал Альтдерфер.
— Тактическое или стратегическое предупреждение? — не без усмешки спросил Грапентин.
— Отнюдь нет. Совсем по другим вопросам. Ваши кадры…
— Ах, кадры!
— Мне стало известно, что лейтенант Тиль пользуется не только вашим особым вниманием, но даже особым расположением.
— Что вы говорите, господин Альтдерфер?!
— Именно поэтому я считаю не только своим служебным долгом, но и личной потребностью… — И Альтдерфер начал рассказывать ему о встрече Тиля с французскими беженцами. — Он назвал девушку-беженку Дениз, так что не остается ни капли сомнения в том, что он хорошо знаком с ней.
— Погодите-ка, одну Дениз… — Грапентин остановился, недосказав фразы до конца, вспомнив Париж, бар, ночь в отеле, когда он и Дернберг, перепившись шампанским, танцевали с Дениз. — Ну и что же дальше?
— Эта Дениз сделала вид, что это не она. По-видимому, у нее были для этого особые причины. Но через несколько минут, когда повозка отъехала, нервы у нее сдали. Она постоянно оглядывалась на Тиля. Я все это прекрасно видел в бинокль.
— Довольно занятно, господин Альтдерфер. Следовательно, Тиль, несмотря на столь кратковременное пребывание в полосе боевых действий войск, уже успел познакомиться с этой молодой дамой, вы так считаете?
— Не совсем так, Грапентин. — И Альтдерфер рассказал о разговоре, который вели на КП Тиль и Генгенбах и который он подслушал якобы совершенно случайно. — Я глубоко убежден, — продолжал Альтдерфер, что Генгенбах тоже очень хорошо знаком с этой загадочной Дениз, тем более что он уже довольно давно находится в районе военных действий.