Мертва и опасна
Шрифт:
– Так где будем фотографироваться? – спросил Джефф с готовностью подчиняться.
– Снаружи. Сегодня солнце не слишком яркое. Идеальный день для съемок. Пока меня вели к вам, я видела в окно симпатичный садик. Или что-то вроде того.
– О! Эта наша зона отдыха. Там очень мило. Пойдемте, вам понравится.
Я снова подавила гнев. Джефф сказал это так, будто зеленая зона – тоже его личное достижение. Но это была моя идея. Садик разбили тут пять лет назад, чтобы сотрудники, практически живущие в лаборатории, могли делать перерывы в уютной обстановке.
Как
– А вы давно работаете фотографом? – спросил Джефф, явно намекая на «молодой» возраст.
– Полтора года. Официально. Раньше это было просто хобби.
Я не солгала. Фотографией я увлекалась с детства, не расставалась с камерой всю юность, изучила тонну онлайн-уроков, но всерьез, как профессию, никогда не рассматривала. Меня интересовала другая стезя. Но то было жизнь Адель. Новоявленную Сирену Йорк Картрайт решил сделать именно фотографом, раз у меня к этому всегда лежала душа, и имелся некоторый опыт. Отправил меня на профессиональные курсы, чтобы стала настоящим мастером. Что ж, я преуспела. Моё портфолио росло, а заказчики множились. Стараниями шефа я даже организовала выставку полгода назад. Она прошла без громкого успеха, но заметно в нужных кругах. А через два дня открывалась другая, на которую мы делали большую ставку. Во всех смыслах.
На сегодняшнюю встречу с Джеффом должен был поехать другой фотограф. Но Картрайт подсуетился, и здесь оказалась я. Раз решил поменять очередность в моем списке, следовало срочно вводить меня в жизнь новой жертвы. И женщина-фотограф, приехавшая снимать известного ученого для статьи в журнале, роль невинная, но очень удобная.
– Как мне сесть? Что делать? – спрашивал Джефф с улыбкой. С мягкой улыбкой. Он не пытался понравиться. Вел себе естественно. Точь-в-точь, как раньше.
Это коробило. Потому что временами я почти была готова поверить, что бывший непосредственный начальник не худший парень на свете. Что он просто совершил ошибку, когда предал меня. Но я заставила себя отбросить безумную мысль. Картрайт предупреждал, что иногда меня могут одолевать сомнения. Нельзя им поддаваться, раз всё давно решила. Тем более, зло коварно. Способно прятаться под маской добродетели.
Я сделала несколько вполне удачных кадров на фоне зелени, когда зазвонил мобильный, высветив номер консьержки дома, в котором я жила.
– Что-то случилось? – спросила я вместо приветствия.
Это точно не звонок вежливости.
– Прошу прощения за беспокойство, – заговорила она, немного картавя, и я сразу представила женщину средних лет с кудрявыми волосами и крупными чертами лица. – Но вам цветы привезли. Тридцать корзин. Я пока оставила их в вестибюле. Но желательно убрать всё
– Сколько корзин? – переспросила я, решив, что ослышалась.
– Тридцать, – повторила консьержка.
– Ох… – я с трудом подавила желание присесть. – А карточка есть?
– Да. Тут написано: «С нетерпением жду вечера». И инициалы стоят: Д.Х.
Я подавила тяжкий вздох. Джордан сошел с ума, не иначе. Понятное дело, что выяснил не только фамилию, но и всё остальное (легенду, что умело создали профи Картрайта), включая домашний адрес. Но присылать тонны цветов?! Это перебор. Причем, явный.
– Сделайте вот что: предлагайте всем жильцам, что проходят мимо, забирать по корзине. Скажите, что в службе доставки перепутали адрес, а везти назад не хотят. Не пропадать же добру. И себе обязательно возьмите.
– Хорошо, – проговорила консьержка после минутной паузы. – Так и сделаю.
А я на мгновенье прикрыла глаза. Ну и прижало мерзавца! Аж на романтику пробило! В прошлый раз он со мной не церемонился. Быстро предложил интимные отношения, а не получив желаемого, начал крушить мою жизнь. Боже милостивый! Может, зря Картрайт запретил мне являться на сегодняшнюю вечеринку? Даже представлять не хотелось, какая последует реакция, когда Джордан не найдем меня среди гостей.
– Продолжим, – обратилась я к Джеффу, беря в руки камеру.
Но теперь помешал его мобильный.
– Да, Рон? Что? Как арестовали? Вместо школы? Ох, ну и дела…
Я прищурилась, внимательно слушая разговор. Речь о сыне Джеффа? Но ему всего десять. Причем тут арест?
– Да-да. Я сейчас приеду. Поговорю с Агнесс. Хотя и не обещаю, что будет эффект.
Он посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
– Простите, Сирена. Но боюсь, на сегодня съемка окончена.
– Что-то случилось? – спросила я, делая вид, что интересуюсь из вежливости.
Однако мне было очень-очень любопытно. В жизни моей будущей жертвы явно происходило нечто, неучтенное нами при планировании западни.
– Да, кое-что, – признался Джефф после секундного раздумья. – Моя крестница опять набедокурила. Ее отец просит помочь. Обычно я неплохо влияю на девочку. Но не уверен, что в этот раз будет толк. Подростковый возраст – сущий кошмар. Тем более, семья недавно похоронила мать. Четыре месяца назад. Агнесс сейчас непросто. Рон – ее отец – отличный мужик. Но с дочкой нынче совершенно не справляется. Сегодня она сбежала с уроков. Полиция поймала ее, когда разрисовывала стену граффити.
– Ну… в некотором смысле, это тоже творчество, – я развела руками. – Надеюсь, у вас получится помочь девочке.
Он снова улыбнулся. На этот раз грустно.
– Еще раз извините. Продолжим в другой день.
– Хорошо, – кивнула я и проговорила, сама от себя не ожидая: – Знаете, у меня через два дня открывается фотовыставка. Приходите. И пригласите Агнесс с отцом. Если девочка склонна к творчеству, возможно, ей понравится.
– Отличная идея, – воодушевился Джефф. – Присылайте адрес.