Мертва и опасна
Шрифт:
«А если мы не справимся? У нас обоих учеба. И финансовая ситуация непростая».
Меня, правда, терзали сомнения. Мы едва поженились, только начали учёбу в колледже. Жили в студенческом общежитии. Ребёнок в нашу нынешнюю ситуацию совершенно не вписывался. Но в то же время альтернативный вариант меня саму не устраивал. Внутри росла жизнь. И подписывать ей приговор просто не хватало духу.
«Деньги – дело наживное. Найду
Он не боялся трудностей. Считал, что пока мы вместе, нам всё по силам.
«Просто поверь», – повторил он с улыбкой.
«Верю», – прошептала я в ответ, решившись на самый важный в жизни шаг.
Легко, действительно, не было. Особенно первое время. Но я ни разу не пожалела о сделанном выборе. Потому что ОНА была замечательной. Нашим маленьким чудом. И мы были счастливы. Втроем.
До того самого дня, как я почувствовала на себе жадный взгляд Джордана…
– Сирена, кажется вам всё же нехорошо.
Голос Джеффа вернул меня назад в реальность.
– Нет, я, правда, в порядке, – собственный голос показался мне чужим. – Пойдемте вниз. Хочу познакомиться с Агнесс.
Я сама не знала, как удержалась на ногах и не пересчитала ступени. Потому что голова кружилась, и я уже не понимала, на каком я свете. Может, воображение сыграло злую шутку? И возле фотографии озера стоит совершенно другая девочка? Просто похожая?
Но нет. Мы оказались близко и встретились взглядами.
ОНА! Без сомнений. Моя точная копия. Меня прежней. Кроме глаз. Они ей достались от отца. Не серые, как мои. Темно-синие.
– Агнесс, познакомься, это Сирена – хозяйка выставки, – заговорил Джефф, стараясь источать благодушие. – Сирена, это моя очаровательная крестница.
– Очень приятно, – я с неимоверным трудом заставила себя улыбнуться.
Сердце колотилось, как безумное. Хотелось кричать. Или хотя бы коснуться ее, чтобы удостовериться, что моя дочь не призрак, не галлюцинация.
– Почему вы сфотографировали это место? – спросила она. Жестко. Холодно.
А я чуть не заплакала. Поразили ее глаза. Раньше в них плясали искорки. Теперь же не осталось даже намека на свет. На тепло.
– Понравилось, – проговорила я мягко. – Мы проезжали мимо. Я не удержалась, остановила машину и пошла делать снимки. Есть в этом озере что-то магическое, да?
Но она отрицательно покачала головой.
– Ничего такого. Озеро, как озеро. Еще и глупая мельница. Бездарная имитация.
А вот это была неправда. Раньше она обожала и водоем, и всё вокруг. Я сделала не один десяток кадров с ней на фоне
«Она точно станет фотомоделью...» – услышала я, как наяву, голос Марко. Родной голос из прошлого.
Одиннадцатилетняя дочь поворачивалась перед камерой то так, то эдак, улыбалась, чуть щурилась, встряхивала волосы. В общем, позировала по полной программе.
«Ни за что!» – объявила, услышав слова отца. – «Все модели глупые».
Я рассмеялась, чуть не уронив камеру.
Ну просто чудо-ребёнок!
Она, правда, росла интеллектуалкой. Любила читать и рассуждать обо всем на свете. Но при этом не была стеснительной и замкнутой. Смотрела на мир с открытой улыбкой.
– Хочешь посмотреть другие снимки? – спросила я совершенно иную девочку – ту, в которую она превратилась, оставшись без нас.
А в голове, как молот, стучал вопрос: как?
Как всё это случилось? И каким боком во всё это оказался замешан Джефф? Инсценировку смерти моей дочери организовал Джордан? А мой бывший начальник записался в сообщники? Или… или…
Боже! Этих «или» был целый вагон.
Я жаждала ответов и сходила с ума.
Как еще умудрялась стоять и разговаривать, загадка.
Наверное, помогали изнурительные тренировки – физические и психологические, благодаря которым я превратилась из мягкой Адель в жестокую Сирену.
– Нет. Не хочу ничего смотреть. Мне неинтересно. Поехали домой!
Моя воскресшая дочь резко повернулась, и я поняла, что она обращается к мужчине лет сорока пяти с густой темно-русой шевелюрой и очках в роговой оправе.
– О! Сирена, это Рон – папа Агнесс. А это…
– Восхитительная создательница всей этой красоты, – сделал неожиданный комплимент мужчина, называвшийся теперь отцом моего ребёнка. – Мне всё безумно нравится. Вы настоящий талант, Сирена.
– Хочу домой! – повторила наша «общая» дочь, глянув на Рона осуждающе. – Либо едем вместе, либо я иду на автобус.
Джефф виновато развел руками, мол, я же говорил, что Агнесс – не подарок, а она не дождавшись реакции взрослых, с деловым видом поправила лямки рюкзачка и зашагала прочь. Рон быстро извинился и кинулся за ней.
Я с трудом удержалась, чтобы не сделать то же самое. Осталась стоять на месте. Хотя сердце разрывалось. Я хотела одного: догнать дочь, прижать к себе и не отпускать. А лучше схватить и увезти подальше. От всех и всего на свете. Туда, где нет места злу и горю. Где будем только мы: я и она. Навсегда.