«Мертвая голова»
Шрифт:
Когда они собрались, уже стемнело. В центр просеки проследовал Стервятник в сопровождении офицеров батальона. Включив фонарик, он обратился к личному составу:
— Бойцы, сейчас я зачитаю вам приказ фюрера.
Бойцы мгновенно прекратили переговариваться и кашлять.
Стервятник развернул лист бумаги и начал читать:
— Солдаты Восточного фронта!
Бойцы невольно вздрогнули. Так вот, значит, что все это значило! Они стали «солдатами Восточного фронта»!
— В этот момент происходит развертывание войск, не имеющие аналогов в истории — ни по размаху, ни по количеству, — размеренно читал штурмбаннфюрер Гейер. — В союзе с финскими товарищами бойцы, победившие в Нарвике, сражаются в Северной Арктике. Германские дивизии в содружестве с героями, защищавшими свободу Финляндии, под руководством их маршала защищают финскую землю. Соединения
В течение долгого времени все стояли в полном молчании. Наконец унтершарфюрер Шульце произнес: «Что ж, я готов пойти и обоссать свой рукав!». Но никто не засмеялся.
Затем Стервятник собрал офицеров «Вотана» в отдельной палатке. Он протер свой монокль и в свете «свечи Гинденбурга» [16] оглядел серьезные лица собравшихся перед ним соратников.
— Господа, к сожалению, мне пришлось держать всех вас в неведении относительно наших планов в течение весьма длительного времени, однако должен заметить, что я сам был впервые оповещен о них не далее как позавчера. А бывший сержант, который в качестве командира нашей дивизии распоряжается нашими судьбами, был ознакомлен с этими планами лишь в начале этой недели. — По лицу Стервятника проскользнула злорадная усмешка. — Впрочем, вряд ли это играет какую-то роль. Слава богу, у него в распоряжении есть довольно способные офицеры штаба.
16
Медленно горящая сальная свеча, изобретенная во время Первой мировой войны.
Стервятник постучал пальцем по карте, прикрепленной к брезенту палатки.
— Вам всем известно, что мы находимся здесь, в Пратулине, напротив Бреста. Ровно в четыре утра 2-я танковая группа под командованием генерал-полковника Гудериана пересечет в этом месте Буг и создаст на противоположном берегу реки плацдарм для высадки основных сил группы. Первыми Буг должны пересечь 12-я и 18-я дивизии.
— А какая роль отводится «Вотану», господин штурмбаннфюрер? — спросил Шварц.
— Не беспокойтесь, Шварц! Вам удастся вдоволь повоевать, и вы сумеете украсить жестянками всю свою грудь. — Стервятник пристально посмотрел на офицеров. — Перед «Вотаном» поставлена исключительно почетная задача: мы возглавим острие немецкой атаки против Советской России. Мы станем первыми, кто переправится через Буг за полчаса до того, как реку пересекут передовые части 12-й и 18-й дивизий Гудериана. Наша задача: форсировать реку, захватить плацдарм на противоположном берегу и закрепиться на нем до прибытия передовых частей группы Гудериана. Повторяю, это исключительно почетная миссия для «Вотана». Но я считаю, что для нашего батальона даже столь важное задание не является вполне достаточным. Поэтому, как только выяснится, что плацдарм удерживается достаточно прочно и надежно, я намереваюсь повести батальон на штурм Брестской крепости. Я не желаю, чтобы слава ее взятия досталась идиотам из 45-й пехотной дивизии.
Фон Доденбург обеспокоенно посмотрел на Стервятника:
— Но что скажет на это генерал-полковник Гудериан? Не станет ли он возражать?
— Мой дорогой фон Доденбург, я удивлен тем, что вы, настоящий национал-социалистический офицер, задаете подобные вопросы. Существуют правила для регулярной сухопутной армии и для частей Ваффен-СС. Я буду подчиняться правилам, установленным в армии, ровно до тех пор, пока это будет меня устраивать. Но потом я буду действовать уже в рамках правил, установленных для Ваффен-СС. Вам ясно, господа?
— Так точно!
— Отлично. —
Когда запыхавшийся Мясник внес в палатку стаканы, Стервятник достал бутылку коньяка.
— Это французский коньяк, господа. Если уж нам будет суждено погибнуть на рассвете, то давайте уж перед этим выпьем приличного коньяка, а не того пойла, которым нас обычно потчуют на фронте!
До рассвета осталось совсем немного. Ночная темнота уже начала постепенно рассеиваться. Сидевший в танке фон Доденбург поймал себя на том, что то и дело поглядывает на минутную стрелку своих часов. Он чувствовал небывалое волнение. Ему казалось, что русские могут в любой момент открыть по ним огонь, застав их врасплох и нанеся по ним упреждающий удар в самый роковой момент. Ведь не могли же они не знать, что на этом берегу Буга против них сконцентрировалась огромная трехмиллионная армия… Ясно, что они не спали, а скорее всего, оставались настороже и выжидали, когда начнется переправа. Она должна была стать для немцев кровавой баней…
Время двигалось очень медленно. Наручные часы фон Доденбурга показывали 3:15. Горизонт начал постепенно окрашиваться светлым. Куно стали видны напряженные лица солдат, которые находились рядом с ним и напряженно всматривались в противоположный берег. Неожиданно он заметил, что на голове одного из бойцов не было шлема. Гауптштурмфюрер уже было открыл рот, чтобы сделать ему замечание и потребовать обязательно надеть полагающийся по уставу шлем, но в эту секунду позади них внезапно начали стрелять четыре сотни артиллерийских орудий. Воздух заполнили до отказа невообразимые рев и грохот. К артиллерийским орудиям подключились минометы. Вслед за ними застрочили пулеметы. Над рекой повисли зеленые, красные, белые очереди трассирующих пуль. Со стороны русских в воздух взлетели сигнальные ракеты. Фон Доденбург явственно ощутил яростное дыхание начавшейся войны.
Стервятник поднялся во весь свой рост.
— Вперед! — закричал он.
— Вперед! — повторили его слова командиры экипажей танков «Вотана».
Стервятник трижды махнул рукой в сторону Буга. Это был сигнал наступать.
Первый танк «Вотана» покатил в направлении воды. За ним последовал второй, третий… Наполовину скрывшись в воде, танки поплыли к русскому берегу. Штурмовой батальон СС «Вотан» вступил на тропу новой войны.
Глава вторая
Немецкие танки двигались по направлению к сонной деревне, точно металлические утки, ползущие по ровной поверхности деревенского пруда. Темные силуэты деревенских зданий были отчетливо видны на фоне рассветного неба. Это были в основном древние избы, сгрудившиеся вокруг старой деревянной церкви. Однако, несмотря на то, что где-то невдалеке постоянно рвались артиллерийские снаряды, в самой деревне было удивительно тихо.
Стоя в танковой башне, фон Доденбург внимательно рассматривал лежащее перед ним селение. Было ли оно брошено своими жителями, или просто русские притаились в засаде и ждали их появления здесь, чтобы наброситься на них?
Похоже, подобные же сомнения испытывал и Стервятник. Внезапно фон Доденбург услышал его встревоженный голос по радио:
— Солнечный луч-один, Солнечный луч-один, немедленно свернуть налево. Вы слышите меня? Прием!
Голос Стервятника потонул в оглушительном металлическом грохоте. В ста метрах впереди один из танков «Вотана» внезапно остановился. В течение нескольких секунд все было тихо, ничего не происходило. Но затем танк разлетелся на куски. В воздухе повис клуб густого дыма.
Из деревни выбежало несколько колонн русских пехотинцев. Подбадривая себя выкриками «ура!», они побежали на немецкие танки.
Оберштурмфюрер Шварц, который ехал во главе второй роты, действовал без колебаний. Невзирая на пулеметные очереди русских, застучавшие по броне его танка, он отдал приказ немедленно наступать. Его машина врезалась прямо в гущу русской пехоты и проехалась по ней, сминая людей своими гусеницами. За ним последовали два других танка. Затем немецкая бронетехника развернулась и стала давить гусеницами разбегавшихся в разные стороны русских. Какой-то иван с непокрытой головой побежал прямо на танк Шварца, размахивая руками, точно это был бык, которого тот хотел прогнать со своего пути. Но остановить голыми руками железного быка в виде танка было невозможно. Шварц переехал русского и оставил на дороге несколько сплющенных кусков разорванного человеческого мяса.