«Мертвая голова»
Шрифт:
— Я бы сначала постучала, прежде чем входить. Она немного стеснительная.
— А, понятно, — кивнул Метцгер и послушно постучал в дверь.
В ответ густой хриплый голос — точно его обладательница выкуривала не меньше трех пачек сигарет в день — пророкотал:
— Входи. Я готова и жду тебя.
Метцгер удивленно повернулся к Шульце. Выражение предвкушения на его лице сменилось сомнением. Но Шульце не собирался дать ему возможность отступить в самый последний момент.
— Иди, Метцгер. Уверяю тебя: трахать ее — это все равно что опускать свой член в теплые сливки. Непередаваемое ощущение. Иди же, она ждет тебя!
Приободрившись,
Свинья ждала его на середине комнаты. Она была такой высокой, что ее голова почти касалась люстры.
Шульце с трудом сдержал возглас удивления. Эта женщина была громадных размеров. Черт подери, на целую голову выше его самого! И он ясно видел теперь, почему остальные девушки прозвали ее Свиньей — ее лицо было так похоже на настоящее свиное рыло! Но вдобавок к этому, она обладала еще и черными усиками, украшавшими ее верхнюю губу…
У Метцгера отвисла челюсть. Его губы беззвучно шевелились, но он был не в силах произнести ни слова. Он молча уставился на нее — на ее огромные груди, которые, казалось, в любой момент грозили выпрыгнуть из туго обтягивающего корсета, на ее ноги в черных сапогах-ботфортах. Неожиданно взгляд Мясника упал на кожаный хлыст для собак, который она держала в руке.
— Что… что это такое? — запинаясь, пролепетал он.
Женщина не ответила на его вопрос.
— Это — он? — спросила она блондинку густым басом. — Этот тот мужчина, которого я должна вылечить?
— Вылечить! — выдохнул гауптшарфюрер Метцгер. Он посмотрел на Шульце. — Она действительно вылечит меня?
Шульце открыл было рот, чтобы ответить Мяснику, но Свинья опередила его.
— Ну хорошо, — заявила она голосом, который сделал бы честь любому старшему сержанту кайзеровской армии, — вы все можете идти. Оставьте его мне. Я займусь им. — И она слегка ударила хлыстом по своему высокому сапогу.
Шульце и две проститутки торопливо шагнули назад к двери. Метцгер попытался ретироваться вместе с ними, однако Свинья опередила его, схватив Мясника своей мощной рукой за рукав.
— Останься здесь! — повелительно пророкотала она. — Нельзя убегать от доктора, когда дело зашло так далеко. Следует научиться принимать лекарство, как подобает мужчине.
Она захлопнула дверь ногой.
— А теперь сними-ка для начала с себя эти брюки.
Точно загипнотизированный, гауптшарфюрер Метцгер принялся снимать с себя брюки.
Шульце и двум его подружкам, которые наблюдали за происходящим сквозь специально просверленные в стене дырочки, приходилось зажимать рот руками, чтобы не расхохотаться. Но они могли в принципе и не беспокоиться о том, что Метцгер услышит их. Он был слишком занят тем, что полировал по приказу Свиньи ее высокие черные сапоги. Она же время от времени хлестала его по обнаженным ягодицам и угрожала применить к нему еще более суровое наказание, если он не сосредоточится на выполнении того, что она ему поручила, и не перестанет быть «таким непослушным мальчишкой».
В конце концов, когда ее сапоги заблестели, как зеркало, а потная спина и ягодицы Мясника оказались сплошь покрыты рубцами от хлыста, она приказала ему остановиться. Бросив хлыст на кровать и с презрением посмотрев на Метцгера, шлюха промолвила:
— Да, та несчастная штучка, что болтается у тебя между ног, находится действительно в весьма удручающем состоянии. Справиться с этой проблемой будет совсем не просто. — Она нетерпеливо засунула обратно в корсет одну из своих грудей,
Метцгер пробормотал что-то неразборчивое.
— Ну хорошо, — сказала она, — можешь одеваться. Положи деньги на столик и проваливай. Но на следующей неделе я ожидаю тебя для продолжения лечения!
Она зажгла спичку, резко чиркнув ею о подошву своего сапога, и закурила.
Метцгер кое-как натянул на себя одежду и, не застегиваясь, вылетел из помещения. Он помчался по лестнице, словно его преследовал сам дьявол, и выскочил на улицу.
Шульце знал, что ни для какого «лечения» Метцгер здесь больше не появится. В течение целой недели он со злорадством следил, как Мясник с трудом ковыляет по плацу. Солдат, которому гауптшарфюрер едва не оторвал яйца, прокомментировал это так: «Он выглядит так, словно кто-то засунул ему в задницу метровую палку». Молодой ССманн не знал, что произносит эту фразу в присутствии того, кто, собственно, и заставил Метцгера ползать подобным образом…
Глава пятая
Танк Pz-IV выплыл из моря и коснулся гусеницами твердой поверхности берега.
— Продуть все трубы, — приказал фон Доденбург.
Подождав еще мгновение, он откинул крышку люка. В танк ворвался свежий воздух, разгоняя запах сгоревшего топлива. Фон Доденбург с удовольствием вдохнул его и повернулся назад, чтобы убедиться, что остальные танки также благополучно выбрались из воды.
Слева от него всплыл танк Шварца, дальше следовала машина Шульце. Последние в этом году «морские» учения прошли с полным успехом. Все танки и экипажи батальона продемонстрировали завидное умение сражаться на воде и преодолевать водные преграды. Стервятник даже пошутил по этому поводу: «Если когда-нибудь адмиралу Дёницу [11] будет хватать подводников, он знает, куда ему обратиться».
11
Карл Дёниц, гросс-адмирал (1943), командующий подводным флотом (1935—1943) и главнокомандующий военно-морским Флотом Германии (1943—1945). — Прим. ред.
— Прекрасно, — бросил фон Доденбург механику-водителю, — сейчас проедешь между теми двумя утесами, затем развернешься и…
Он внезапно замолчал. Справа от него что-то блеснуло. Через некоторое время блеск повторился снова.
Фон Доденбург закричал водителю:
— Вперед! Держи курс танка в направлении на два часа. Думаю, там кто-то высматривает нас в бинокль!
Механик-водитель дал полный газ. Pz-IV быстро помчался по направлению к неизвестному наблюдателю.
Этот человек вдруг понял, что его заметили. Он выскочил из своего укрытия и помчался к дороге, которая тянулась вдоль морского побережья.
— Быстрее! — заорал фон Доденбург. — Надо выяснить, что было нужно здесь этому ублюдку!
Но местность тут была пересеченная, а незнакомец очень хорошо знал ее; помимо прочего, их танк не мог гнаться за ним на полной скорости — слишком велик был риск, что он зацепится гусеницей за какой-нибудь валун, и та соскочит.
— Да, умеет же он бегать, — пробормотал механик-водитель, отчаянно лавируя между валунами и обломками скал.
— Он уйдет, если мы не… — Фон Доденбург закусил губу. Сзади раздался грохот пулеметной очереди. Убегающий от них человек нелепо взмахнул руками и упал лицом вниз.