«Мертвая голова»
Шрифт:
Шульце вскочил на ноги.
— Я лишь пытался развеселить господина гауптштурмфюрера и поднять ему настроение. Вот и все. Лишь один стаканчик для веселья, делов-то…
— Убирайтесь отсюда!
Шульце схватил фуражку и ретировался.
Сестра повернулась к фон Доденбургу.
— А почему вы смеетесь, как глупый школьник, фон Доденбург?
— Вы очень смешно сейчас выглядите.
— Я выгляжу смешно! — фыркнула женщина. — Вы что же, не понимаете, что из-за спиртного ваше состояние может резко ухудшиться? Неужели вы такой дурак, капитан?
Она наклонилась к нему, чтобы вырвать стакан из его рук, и фон Доденбург обхватил ее рукой
— Отпустите меня! — потребовала женщина.
Но Куно не отпускал. По-прежнему держа ее правой рукой, он левой рукой погладил ее по бедру. Он мечтал о возможности сделать это с первого дня своего пребывания в госпитале.
— Прекратите! — воскликнула она. — Иначе я закричу!
Но фон Доденбург лишь еще крепче прижал женщину к себе и впился в ее губы жарким поцелуем. Он раздвигал ее губы своим языком, а она яростно сопротивлялась. Ее ногти царапали его лицо. Но Куно ничего не замечал. Он жадно вдыхал ее запах — запах тела и аромат духов; это сводило его с ума. Он сунул руку ей под юбку. Его пальцы нащупали край ее чулок… упругие завитки волос… и, наконец, что-то влажное, жаркое, пульсирующее и податливо-мягкое.
Неожиданно медсестра перестала бороться с ним. Фон Доденбург положил ее на кровать. Она не сопротивлялась.
— Не бойся, — произнес он сдавленным голосом и раздвинул ей ноги.
— Я не боюсь…
Симона вдруг замолчала, негромко вскрикнув от боли. Ее охватило невыносимое, почти устрашающее желание. Она забыла обо всем — о войне, о госпитале, о том, что поклялась убивать всех, подобных этому человеку. Весь мир для нее свелся к этим сумасшедшим, пьянящим, безумным движениям, которые, казалось, могли уничтожить их обоих…
Через 48 часов фон Доденбурга срочно выписали из госпиталя и отправили в распоряжение штурмового батальона СС «Вотан».
Глава третья
Этот октябрьский день выдался хмурым и дождливым. Ветер, дувший со стороны Северного моря, принес с собой крупный дождь, непрерывно молотивший по крыше старых бельгийский кавалерийских казарм, в которых теперь разместился батальон «Вотан».
Но гауптшарфюрер Метцгер, по лицу которого струились капли дождя, казалось, даже не замечал, что с неба льет как из ведра. Он стоял перед новым пополнением, только что прибывшим из Германии, широко расставив ноги и положив ладони себе на бедра. Подобную позу он позаимствовал из старой кинохроники, посвященной германской армии образца Первой мировой войны, и затем не раз тренировал ее перед зеркалом. Эта поза очень нравилась Метцгеру, и он не торопился, продлевая себе удовольствие.
Затем он набрал в грудь побольше воздуха и оглушительно заорал, точно новобранцы выстроились не прямо перед ним, а находились за несколько километров от этого места:
— Пополнение, смирно!
Четыре сотни пар сапог шаркнули по брусчатке площади перед казармами. Новобранцы вытянулись во фрунт.
Метцгер внимательно посмотрел на бойцов, проверяя, стояли ли они так, как того требовал устав, — чтобы пальцы были вытянуты вдоль швов брюк, подбородок выпячен вперед, глаза неподвижно смотрели на какую-то невидимую точку на горизонте. Немного расстроенный тем, что ни к кому не получилось придраться, он гаркнул:
— Вольно! Я говорю, стать вольно!
Снова шорох подошв. Кто-то кашлянул. Еще кто-то в дальнем ряду пукнул.
Лицо Метцгера побагровело.
— Если я поймаю того, кто издал этот непристойный звук, — заорал он, — то я вышвырну его из батальона!
— Да, гауптшарфюрер! — слитно ответили четыре сотни глоток.
Метцгер фыркнул и немного расслабился.
— Меня зовут Метцгер. То есть Мясник [9] . Я мясник по имени, мясник по профессии и, наконец, мясник по призванию. Так что хорошенько запомните это, вы, паршивые сосунки. Одно неверное движение — и я отсеку ваши яйца прежде, чем вы поймете, что случилось. — Он угрожающе положил руку на висевший у него на поясе эсэсовский кинжал.
9
Metzger — мясник (нем.).
— А теперь давайте с самого начала определимся. Вы прибыли сюда, думая, что уже являетесь опытными пехотинцами. Но, с точки зрения критериев штурмового батальона СС «Вотан», вы все — не более чем сопляки, салаги и щенки, у которых молоко еще на губах на обсохло. Вы не способны по-настоящему отличить свои яйца от штыка. Вы слышите меня — я сказал, что вы неспособны отличить свои яйца от штыка. Итак, чего вы не умеете? Повторите!
— Мы не умеем отличить свои яйца от штыка, — хором оттарабанили новобранцы.
Метцгер хмыкнул. Столь дружно демонстрируемое новобранцами послушание несколько смягчило его.
— Итак, начиная с этого дня, сопляки, вы должны забыть все, чему вас учили раньше. Все это годится для обычной пехоты, но никак не для «Вотана»! И горе вам, если вы хотя бы на минуту забудете об этом! Вы — элита фюрера, который в своей бесконечной мудрости назначил меня сюда для того, чтобы я мог открутить башку каждому, кто допустит хотя бы малейшую промашку. Если вы посмеете совершать ошибки и будете вести себя неправильно, то прежде, чем любой из вас успеет крикнуть «мама!», я схвачу его за шкирку и притащу на гауптвахту — так, что его ноги даже не успеют коснуться земли. Не забывайте об этом ни на миг!
— Так точно! — закричали в ответ новобранцы.
Гауптшарфюрер Метцгер медленно прошел
вдоль передней шеренги. Его маленькие, похожие на свиные, глазки с подозрением вглядывались в лицо каждого из новичков, точно подозревая его в скрытом неповиновении или дерзости. Краем глаза он заметил «Стервятника», который быстро шел по площади по направлению к ним, постукивая по голенищу сапога стеком.
— Штурмовой батальон СС «Вотан», смирно! — прокричал Метцгер во весь голос.
Штурмбаннфюрер Гейер приложил кончик стека к тулье фуражки, приветствуя пополнение, и сразу начал:
— Вы — третье пополнение подряд, которое приходит в этот батальон с 1939 года. До вас здесь успело прослужить немало настоящих парней. Большинство из них пало смертью героев во время великих битв Германии как на западе, так и на востоке. Но наш батальон все-таки сумел выдержать эти грандиозные человеческие потери. Почему? Потому что батальон СС «Вотан» — это больше, чем каждый из нас по отдельности. Вы можете погибнуть в предстоящие месяцы — и, скорее всего, вам действительно суждено будет погибнуть. Но когда о вас уже забудут, о самом батальоне будут помнить еще очень долго. Поэтому вы должны научиться соответствовать такому великому подразделению, как батальон СС «Вотан», и быть достойными умереть за него. Поэтому вы должны неустанно учиться. И учиться очень быстро, потому что времени у нас совсем немного. А впереди нас ждут крайне важные задачи.