Мертвая пехота
Шрифт:
Даже сейчас, спустя десятилетия, это место можно удерживать вечность, при должном запасе боеприпасов, разумеется.
Первыми на базу высадились десантные отряды во главе с ловуром Эрзархом. Джулиан сам вызвался командовать авангардом, и, несмотря на то, что Элай хотел поручить командование Рудольфу, пришлось согласиться. Молодой офицер после запрета на спасательные операции был глубоко несчастен, и на советах Ловсон то и дело ловил на себе его обиженные взгляды.
Юноша хочет быть
«Рывок» вошел в слои атмосферы тогда, когда с базы пришел сигнал от Эрзарха, что первая линия обороны находится под их контролем и враг пока не обнаружен. Голос Джулиана дрожал от возбуждения и радости.
Но когда корабль тяжело разворачивался над посадочной площадкой, то с поверхности Раздора начали поступать сообщения о движении в лесу.
— Засада? — предположил Рудольф, вместе с Элаем находившийся в командной рубке. Ловур был в полном боевом облачении, готовый после высадки сразу врезаться в гущу врагов и превратиться в истинного карателя.
Ловсон не ответил. Челнок заходил на посадку, и до встречи с землей оставались считанные минуты. «Рывок» трясся, плохо слушаясь пилотов, норовил завалиться набок, отчего Элай переживал весьма неприятные секунды, опасаясь, что махина корабля зацепит стойками какую-нибудь из башен, проломит укрепления и рухнет на камни, превратившись в огненный цветок.
Но Лоден сегодня следил за своими воинами. «Рывок», поднимая клубы пыли, приземлился в центре площадки и сразу же открыл люки, из которых хлынули готовые к бою солдаты.
— Рудольф, займи вторую линию. Пошли людей на первую! Первым делом бери под контроль турели.
— Есть, — ловур бросился к выходу из рубки.
Перед тем как покинуть корабль, Элай зашел к Наре. В последнюю их встречу она выглядела неважно, а после того, как Ловсон выбрался из больничного отсека и отдал приказ на десантирование — прошло порядочно времени. Стоило заглянуть к ней, проведать, все ли в порядке.
«А ты уверен, что только ради этого идешь, Элай? Вспомни о Санни, похотливый ублюдок!»
У дверей в ее каюту по-прежнему торчала охрана. Солдаты ощутимо нервничали и рвались на поверхность. После нескольких дней в тесных коридорах «Рывка» каждому хотелось увидеть над головою небо. Да и работы на корабле в ближайшее время не предвиделось.
— Свободны, — отпустил их Элай. — Дальнейшие инструкции получите у непосредственных командиров.
Он уверенно постучал в дверь каюты и проводил взглядом уходящих бойцов. Свой пост они покидали с непонятной радостью. С подозрительной радостью.
— Стоять! — окликнул он их и постучал еще раз.
Нара не ответила. Солдаты остановились,
— Ничего странного не происходило? — осторожно спросил он у них.
Охранники переглянулись, колеблясь, и, наконец, один из них сделал шаг вперед:
— Дор стратег… Я не уверен, но, по-моему, она с кем-то разговаривала.
— Кто у нее?
— Никого, дор стратег. Но мы слышали, как она с кем-то ругалась. Мы стучали, но она сказала, чтобы мы ее не беспокоили.
— Почему меня не оповестили? — прищурился Элай, нервно огладил бородку и громыхнул кулаком по обшивке двери.
— Простите, дор… — замялся солдат.
— Я сказала — все в порядке! — глухо крикнула Нара.
Ловсон коротким жестом отпустил бойцов и повернулся к двери.
— Нара, это я, Элай!
В каюте послышался шум, а затем лепесток двери скользнул в сторону.
— Заходи, — коротко сказала жрица.
В ее прежде мертвом взгляде появилось нечто новое. Нечто чуждое. Какой-то странный огонек затаился в глубине.
— Ты плохо выглядишь, — заметил Ловсон. Жрица была бледна как смерть. — И у тебя чудовищно душно.
Дверь закрылась, и Нара очень медленно, почти крадучись, вернулась на расстеленную кровать, забралась на нее с ногами и обхватила себя руками за плечи.
— Нара? — встревожился Элай.
— Много крови… Так много крови… — прошептала она. — Элай, почему так много крови?
Сердце екнуло, и стратег осторожно подошел к жрице. Присел рядом.
— О чем ты?
— Он больше не уходит. Он все время рядом. Я думала, он перестанет. Думала, что он уйдет… — забормотала она.
— Нара…
Та встрепенулась, посмотрела сквозь него пустым взглядом:
— Я схожу с ума, — неожиданно спокойно сказала она. — Я схожу с ума… Мне нужна помощь, Элай. Он начал говорить со мною…
— Святой Лоден, Нара, ты меня пугаешь. О чем ты говоришь вообще?
— Тот солдатик, которого я убила. Ты видишь его? Он стоит у двери, — Нара резко отвернулась от стратега и уставилась в дальний от входа угол. — Он стоит и проклинает меня. Весь пол в его крови, Элай. Его кровь повсюду!
Элай посмотрел на дверь, но, конечно, никого не увидел, однако в душе стратега поселился червь нехорошего предчувствия.
— С каждым днем становится все хуже. Я знаю, что его нет, но он становится таким реальным. Я чувствую его запах, я слышу его хрипы. Зачем я убила его, Элай? Зачем?! Прости меня! ПРОСТИ! — она повернулась к двери, глядя безумным взглядом на что-то чуть выше терминала. — Прости!
Тело жрицы стала бить крупная дрожь, и Элай обнял Нару за плечи, ласково погладил по голове.