Мертвая тишина
Шрифт:
И, чёрт бы его побрал…если бы он не сделал этого, Самуил бы лично вытряхнул из него чёрную душу и прошёлся по ней подошвами грязных сапог. Ведь он знал, куда тот направился.
***
– Здравствуй, - ответил машинально, почему-то вздрогнув, когда тот сплюнул после слова «отец». Такую ложь тяжело произносить, да, Сэм? Вот и мне тошно слышать отголоски предательства твоей матери в этом слове.
«Наконец-то, - моя девочка закатывает глаза, - хотя меня раздражает эта сука-жалость, которую я чувствую в тебе.
– Меня она тоже
– Давай убьём её? Давай напомним ей, что он не твой сын?
– Ну он мой брат…, - и почему бл**ь от каждого её напоминания больно будто в первый раз? Почему за каждое подобное замечание хочется тряхнуть тварь об стену и заставить заткнуться?
– О, Морт, ну давай откроем детдом имени Самуила Мокану и будем принимать в него всех его ублюдков? Устроишься, наконец, на нормальную «человеческую» работу, станешь уважаемым членом общества...Только нужно сразу искать здание побольше. У тебя, судя по всему, не отец был, а помесь вампира с мартовским котом».
Мысленно отмахнуться от её болтовни и подойти к Сэму. И на мгновение возненавидеть себя за боль. За его боль. За то, что сердце зашлось от желания стянуть его со стены, сняв кандалы. Ощущение, будто впиваются в мои запястья, а не в его. Будто это моё лицо испачкано в крови, и это на моих плечах и животе зияют раны. Он давно не питался, иначе регенерировал бы намного быстрее.
– Надеюсь, мне не нужно напоминать все твои права? Потому что прав у тебя здесь никаких нет. Только одно – отвечать на мои вопросы добровольно. В противном случае – я всё равно добьюсь твоих ответов, но мои методы тебе не понравятся.
Мальчишка рассмеялся потрескавшимися губами.
– Так попробуй «вскрыть» и меня, как остальных. Как твоего племянника. Как твоего брата. Вскрой и не будем тратить время на глупости, Морт. Потому что, - он оттолкнулся от стены, склоняясь ко мне, и цепи протестующе звякнули, натягиваясь, - я не скажу тебе ничего.
– Это твой выбор?
– А тебя он расстраивает?
Пожал плечами, чувствуя, как начинает подташнивать от мысли, что вряд ли придурок пойдёт на контакт…от мысли, каким образом я должен заставить его выложить правду.
– Мне безразлично. Это твой выбор. Тебе и отвечать за него.
Тихий смех сквозь явную боль.
– О, отец, ты научил меня отвечать не только за свой выбор, но и за твой. Каждый, - дёрнулся вперёд, - раз за твой, - ещё один рывок, гремя цепями, - грёбаный выбор отвечаю я. Я привык! Приступай!
Последние слова выкрикнул мне в лицо и сплюнул. В сторону, чтобы не попасть на кожу своего друга, растянутую на полу прямо под его ногами. Демонстративно встать прямо на неё, удовлетворённо ухмыльнувшись, когда он сморщился, но тут же скрыл вспышку страдания в глазах.
– Я сам решу, когда приступить, Сэм. Я предлагаю тебе в последний раз, расскажи сам.
– Конечно, предлагаешь, - усмехнулся и сразу скривился от боли, - ведь ты не можешь проникнуть в моё сознание, да, Морт? Ты же пытался. Или думаешь, я не чувствовал твоих попыток? Но вот сюрприз: самый грозный и беспощадный из нейтралов не так уж всесилен, когда дело касается собственного сына, так ведь?
***
«- А щенок прав, - тварь обнажила гнилые клыки в подобии улыбки, - ты не можешь проникнуть в его сознание, но кто запретит тебе сломать его по-другому? – она склоняется к моему уха, проводя кончиком пальца по моему предплечью.»
Отшвырнул её ладонь от себя, зыркнув на неё глазами, и взбесился, увидев абсолютное безразличие на мою злость.
«- Они покромсали на куски всех его друзей, но при этом оставили в живых Смерть и выродка ликанов. Ублюдок твоего отца не настолько глуп, чтобы не понять очевидного – ты настолько жалок, что не можешь поставить на место предателей, организовавших твоё убийство.
– Закрой пасть! – процедил сквозь зубы, сатанея от бешенства, когда дрянь залилась хохотом.
– Могила – вот их место. Возле вонючего болота в проклятом лесу. Чтобы их продажные души никогда не вылезли оттуда.»
Отвернулся от неё, сморщившись, когда она приблизилась настолько, что я почувствовал зловоние её дыхания. Силой воли заставить себя посмотреть в расширившиеся от удивления глаза пленника.
– С кем ты, отец?
Прошелестел еле слышно, склонив голову набок. Дьявол! Разговор с этим подонком словно разговор с собственным отражением!
– Кажется, я запретил тебе называть себя так.
Мне померещилось или по его телу прошла судорога? Он повернулся влево, затем вправо, словно пытаясь увидеть кого-то.
– Ответь, с кем ты разговариваешь…папа?
Вот же сукин сын! Не сдержался. Кулаком по стене возле его головы, испытывая едкое желание врезать за то, что даже не вздрогнул, лишь прищурился в ожидании.
А я не могу. Права она. Настолько жалок, что не могу боль ему причинить. Не могу вонзиться за эту дерзость в его горло когтями и вырвать кадык, как сделал бы любому из тех, чьи куски тел сейчас валялись в этом подвале. А этот мерзавец пользуется этим. Понимает, что злит, и продолжает выводить из себя издевательским тоном. Одним этим проклятым словом.
В очередной раз себе задать вопрос, знает ли он? И если знает, то как относится?
«Пыыыфф, - ненавистный голос откуда-то из-за моей спины, и я резко разворачиваюсь, чтобы наткнуться на иронично поднятую бровь над ошмётками кожи на её черепе, - очевидно же, что ему с самого начала всё было известно. Он ведь, в отличие от других детей твоей шлюхи, так и не принял тебя».
– Куда твоя мать спрятала моих детей?
«- Мы, кажется, уже говорили о том, что нельзя с уверенностью утверждать…, - мерзкий скрип твари раздается уже слева, и я оборачиваюсь, чтобы зарычать, взмахнуть рукой, пытаясь достать эту костлявую мразь, с отвратительной усмешкой растаявшую в воздухе.