Мертвая ученица
Шрифт:
– Чем я могу вам помочь? – поинтересовался учитель, мгновенно заметивший сержанта в дверях.
Кевин быстро показал свое удостоверение и представился.
– Я здесь по поводу того, что случилось с Сэди Винтерс. Вы ее знали?
Мужчина протянул ему руку для пожатия и одновременно отрицательно покачал головой. Доусон постарался не завидовать мышцам его ног, натягивавшим шорты синего цвета, или размерам бицепсов – складывалось впечатление, что в каждом рукаве у него прячется по футбольному мячу. Сержанту ни к чему было поднимать футболку преподавателя – он и так знал, что увидит
Его возраст полицейский определил как сорок – сорок пять лет, и его поразила мысль о том, что даже через двадцать лет этот человек будет заходить в бар в одежде, подчеркивающей его физические кондиции.
«Надо чаще посещать спортзал», – промелькнула у Кевина мысль.
– Филип Хейверс, учитель по физподготовке и тренер этих шалопаев. Честно говоря, девочек я совсем не знаю. Мальчишек мне больше чем достаточно, – сказал преподаватель, поглядывая на небольшую группу учеников, продолжавших свой бег.
Доусону стало интересно, приходилось ли этому педагогу работать в обыкновенной школе, где в классах учится по тридцать и больше учеников. Представить себе их всех бегающими от стены к стене в небольшом помещении было все равно, что вообразить паническое бегство стада испуганных быков.
– Черт побери, Пиготт, ты проигрываешь. Пошевеливайся! – опять крикнул учитель.
Даже Кевину было понятно, что толстяк отстал еще на полметра.
– Давай же, свинья, догоняй! – крикнул через плечо один из мальчиков.
Судьба была настолько жестока, что наградила толстяка фамилией, часть которой означала «свинья» [18] . Доусон ждал, что Филип Хейверс сделает замечание крикнувшему мальчику.
Но этого не произошло.
Вместо этого учитель посмотрел в сторону сержанта и закатил глаза.
– Паренек уже на пределе, а ведь это только разминка.
Кевин отлично все помнил. Помнил, как из последних сил напрягал мышцы, чтобы не отстать. Он почувствовал жжение в ногах, как будто это происходило прямо сейчас.
18
В английском языке фамилия Pigott состоит из двух частей, первая из которых, Pig, означает «свинья».
– Еще три раза, и, может быть, кто-то из вас поддержит Пиготта? – выкрикнул Хейверс.
Выкрикнувший оскорбление мальчик начал скандировать: «Свинья, свинья, свинья!» На третьем слове скандирование подхватили все остальные.
Доусон почувствовал, как его челюсти окаменели. Ему такая поддержка не понравилась бы.
– Давление со стороны сверстников работает лучше всего, – заметил Филип, перекрывая голосом эти крики. – Смотрите, он уже отыграл полметра.
«Ну да, издевательства и стыд погонят тебя вперед», – подумал Кевин, смотревший на происходящее по-иному, чем учитель. Было видно, что бедняга Пиготт уже достиг предела своих физических сил. Он был весь красный, а капли пота превратились в ручейки, стекавшие по его вискам. Рот его был постоянно открыт – так он пытался глотнуть побольше воздуха.
– Не слишком ли жестко? – поинтересовался Доусон, хотя это
– Нет, если это заставит его задуматься, прежде чем съесть очередное сливочное пирожное или даже два.
– А кто-нибудь из мальчиков мог знать Сэди Винтерс? – Кевин предпочел вернуться на более твердую почву. Ведь если заехать физкультурнику по физиономии, это вряд ли поможет мальчику или его собственной карьере в полиции.
Преподаватель взглянул на мальчишек, заканчивающих пробежку. Попытки догнать их изо всех сил сказались на Пиготте, и теперь он расплачивался за это, отстав уже почти на целую длину зала.
– Могу я поговорить с кем-нибудь из них?
– Да, можете взять Пиготта, – разрешил учитель после минутного раздумья. – В баскетболе от него пользы ровно как от козла молока.
Прежде чем Доусон смог ответить, Хейверс свистнул в свисток и стал давать указания ученикам насчет того, какое оборудование надо принести с боковой линии.
– Тебя, Пиготт, это не касается. Подойди к нам, – велел он, когда толстый мальчик в последний раз коснулся стены.
Пока выбившийся из сил ученик наполовину шел, наполовину тащился к учителю и полицейскому, на его лице было написано и удивление и облегчение.
– Офицер полиции хочет с тобой поговорить. – Филип сжал плечо подростка.
Тяжело и с трудом дыша, тот кивнул.
– А где бы мы могли… – произнес сержант, оглядываясь.
– За дверью есть скамейка. – Учитель махнул рукой в сторону коридора.
Доусон кивнул в знак благодарности и направился к двери.
– Присаживайся, – предложил он подростку, протягивая ему носовой платок. Упражнение закончилось, а пот все продолжал лить с его лба.
– Спасибо, – выдохнул Пиготт, вытирая платком голову, лицо и шею, после чего попытался вернуть его сержанту.
– Оставь себе, – предложил Доусон.
Мальчик еще раз промокнул брови.
– И как же тебя зовут? – поинтересовался Кевин.
– Пиготт, сэр, – раздалось в ответ.
– Я про твое имя, – уточнил сержант.
– Джеффри, сэр, – вежливо ответил подросток.
– А ты знал Сэди Винтерс? – поинтересовался полицейский.
– Немного. – Пиготт пожал плечами. – Она не походила на других девочек.
– Почему?
– Она не была ни высокомерной, ни злой. И не очень обращала внимание на все эти девчоночьи штучки вроде причесок, косметики или украшений. Вообще редко с кем общалась. Ей не нравилось быть с толпой, тыкать пальцем и издеваться.
В голосе подростка Доусону послышалось презрение ко всем особам женского пола. Он тоже ощущал это, когда ему было двенадцать, и думал, что так будет всю жизнь. Боже, этого малыша ждет настоящий шок…
– А что, кто-то из девочек издевался над тобой, Джеффри? – спросил он.
Поколебавшись, Пиготт утвердительно кивнул.
– Но только не тогда, когда рядом была Сэди, – добавил он.
– А Сэди что, за тебя заступалась?
Джеффри опять кивнул и промокнул лоб платком.
– А другие девочки ее что, боялись? – задал новый вопрос Кевин. После разговора с Тилли у него не создалось такого впечатления.