Мертвая вода
Шрифт:
Правда, над Зыбиным были немцы. Их, в особенности гестаповцев, предатель сам боялся. Страх стал особенно велик после того, как каратели, посланные на ликвидацию партизанского отряда, окружили пустой лагерь, в на обратном пути сами попали в засаду, потеряли семнадцать человек и пулемет. Зыбин с содроганием вспоминал белые от бешенства глаза начальника гестапо. И висеть бы самому изменнику на столбе в подвале, да на одной из указанных им явок захватили подпольщиков, нашли радиоприемник, оружие, листовки. И Зыбин вернул доверие фашистов.
О положении на фронтах он узнавал от немцев. Сведения были обнадеживающие: вот-вот возьмут Москву, Ленинград в кольце блокады, захвачены Одесса, Севастополь, вся Белоруссия, почти вся Украина. Да и устраивались немцы основательно, по-хозяйски - значит
В начале лета Зыбин узнал, что приговорен партизанским трибуналом к смертной казни. Он было посмеялся: "Заяц осудил, белка приговор в исполнение приведет..." Но через несколько дней в доме взорвалась-брошенная в окно граната. Зыбин уцелел чудом: успел выскочить в чулан и распластаться на полу. Двое полицаев, охранявших дом, бесследно исчезли. Позже их нашли в канаве, Оба были заколоты. Зыбин удвоил охрану. Но понял, что обречен. И стал готовиться к бегству.
6
– Мины вы, конечно, уже знаете разные: противотанковые и противопехотные, фугасные и осколочные, шрапнельные и сигнальные. Знаете, что без взрывателей всякие мины не опасны. Вот эта, например, - сержант Полуянов, единственный в отряде опытный сапер, приподнял носком сапога плоскую противотанковую мину, - лежит себе, и проку от нее, как от коровьей лепешки. А с взрывателем - страшная штука и для танка, и для автомобиля, так? Значит, главное в нашем деле - правильно выбрать и установить взрыватели. И еще, конечно, замаскировать мины. Вот, смотрите...
На широкой ладони сержанта блестели латунные цилиндры взрывателей. Он обстоятельно и неторопливо рассказывал партизанам, в большинстве незнакомым с минно-подрывным делом, о маркировке наших и трофейных запалов, о внешнем различии, о технике установки. Полуянов был мастером разных хитрых минных ловушек и при каждом удобном случае проводил занятия со всеми желающими. Сейчас случай выдался - удобнее некуда. Через небольшое время предстояло провести диверсию на железной дороге.
Егоров сидел поодаль на поваленной ветром березе. Солнце пригревало почти по-летнему, но время от времени налетал холодный ветерок. Острые бледно-зеленые иглы молодой травы повсюду пробивали бурый слой палой листвы. На дальнем краю широкой поляны лес был полосатым: понизу шел кустарник с совсем светлой, как салат, зеленью; выше - белые, атласные стволы берез и едва распустившиеся, еще маленькие листья, более темные, чем на кустарнике; еще выше - зубчатая полоса вершин старых елей. Все деревья уже оделись, и только дубы стояли голые, черные. На корявых ветвях кое-где еще держались коричневые прошлогодние листья, жесткие, как жесть.
Слушая вполуха сапера, Егоров думал о своем. Он вспомнил, как в такой же солнечный день они с Ксенией шли в толпе пассажиров из разбитого бомбами эшелона вдоль железной дороги, как их остановили у моста через какую-то речушку. "Дальше нельзя. Немцы десант сбросили", - сказал командовавший на переправе капитан. Пассажиры стали настаивать, кое-кто попытался перейти мост, но красноармейцы не пропустили. "Да поймите вы, что там бой идет, - капитан устало усмехнулся, - куда же вы, безоружные, неумелые полезете? Под огонь? Перестреляют, как цыплят... У вас же здесь женщины, дети... Уничтожат десант, тогда пойдете. А может, и эшелон подойдет..."
За речкой, за лесом слышалась частая стрельба, потом раздались негромкие взрывы, и сразу же из-за деревьев выбежали люди в коротких серых куртках. Красноармейцы попрыгали
Бой вскоре кончился. К мосту подкатила дрезина, и приехавший на ней пожилой майор сообщил, что вскоре подойдет эшелон...
Доехали до Днепра и остановились. А потом началось такое, что события потеряли связь друг с другом. Они возникали в памяти, как кадры разорванной киноленты. Вот немецкие танки бьют из орудий и пулеметов по мечущейся толпе людей, в которой смешались беженцы и красноармейцы... Вот Егоров в упор стреляет из карабина в немца (откуда взялся карабин непонятно) и, схватив за руку Ксению, бежит к кустарнику зигзагами, как заяц. Вот они с Ксенией бредут по проселку, а на северо-востоке гремит бой. Слева показываются немцы, стреляют. Беглецы скатываются в овраг, пули щелкают по веткам, листья сыплются дождем. Но немцы не преследуют... Группа красноармейцев. Командует молодой белобрысый лейтенант. Ксения перевязывает тяжелораненого. Он стонет: "Сестрица... испить бы..." Пить ему нельзя - рана в живот. Его несут на носилках, сделанных из двух жердей и плащ-палатки. Ксения шагает рядом. На левом боку у нее санитарная сумка, на правом - пистолет. А у Егорова уже не карабин, а трофейный автомат... Сколько они прошли по территории, захваченной врагом? От Смоленщины до Орловщины... Километров двести... И вот - партизанский отряд. Ксения медицинская сестра, а он - командир разведки. Десять месяцев идет война. Восемь месяцев они в партизанском отряде "Мститель". Зима была трудной, теперь легче...
– Сюда, сверху, закладываем нажимной взрыватель. Вот он.
– Полуянов показал взрыватель и положил его на пенек.
– А сюда, сбоку, надо поставить натяжной. Видите - колечко. К нему привязывается тросик, а другим концом закрепляется в земле за якорек - палочку или железку какую-нибудь. Расчет какой? Танк, грузовик или иная машина пройдет, нажимной сработает - взрыв. Человек наступил - молчит мина, потому что взрыватель на большой вес рассчитан. А ежели кто попробует мину вытащить, дернет за тросик натяжной сработает. Тоже взрыв. В таких минах натяжные и спусковые взрыватели называются страховочной системой неизвлекаемости. А теперь потренируйтесь: вот нажимной, вот натяжной. Да не бойтесь, эти взрыватели разряжены...
...Отряду пришлось менять базы, а подпольщикам - явки. И кое-кому из города и сел уходить в лес. Один из работников райисполкома оказался предателем, пошел на службу к немцам. Кое-что он знал. У подпольщиков были потери именно из-за этого предательства. Фамилия изменника оказалась Егоров. Мало ли Егоровых в стране...
Алексей увидел своего врага в деревне Мякинино. Туда неожиданно нагрянули немцы и полицаи - большой отряд. Разведчики укрылись на чердаке. Егоров глянул в окошечко и обомлел: у сарая на противоположной стороне улицы стоял тот, с кем Алексей встретился в доме лесника. На виске белел шрам. Предатель внимательно и подобострастно слушал немецкого офицера. Егоров потянул к себе автомат. Красный туман ненависти застлал глаза. Но сильный толчок в бок вернул Алексея к действительности. "Ты что, рехнулся?
– Комиссар отряда забрал автомат, оттер Егорова от окошка.
– Забыл нашу задачу? Забыл, что мы должны доставить в отряд? А этим, - комиссар кивнул в сторону улицы, - все равно не уйти. Но всему свое время..." Так и ушел в тот раз враг невредимым. А комиссар Зимогоров еще не раз снимал с Егорова стружку...
Из ельника вынырнул один из разведчиков, подошел к Егорову.
– Дрезина третий раз прошла, товарищ командир. Интервал - полчаса...
– Ладно, продолжайте наблюдение. Патрули вдоль полотна не проходили? Значит, перед появлением на перегоне эшелона выйдут... Мы сейчас двинемся к насыпи. Подойдем - посигналим.
Разведчик беззвучно исчез за деревьями. А Егоров подошел к партизанам. Они осматривали оружие, укладывали в мешки мины и коробки с толом. Полуянов приготавливал взрыватели, рассовывал их по карманам.