Мертвая вода
Шрифт:
Феликса на палубе затихла и мелко задрожала. Брисигида провела над ней флюоритовым кристаллом, и чародейка задышала ровнее и опустила веки. Она погрузилась в глубокий сон.
— Эта тварь ее запомнила, — прозвенел голос Брисигиды. — Запомнила и попыталась с ней расправиться.
— Нет, — возразила Маронда. — Демоница не пыталась убить Феликсу. Это предупреждение. Она увидела в ней опасного противника и стала искать слабину.
— И нашла, — Брисигида склонила голову и коснулась лба костяшками пальцев. —
— А как же маскировочный амулет? — нахмурился Данатос.
— Он не защищает подобное от подобного, — рассеянно отозвалась жрица.
— Что? — не понял тот.
— Если демоница управляет некротической энергией, спрятать от нее мертвеца в разы сложнее, чем живых, — пояснила Маронда. — Мы этого не учли.
— Я не учла, — поправила ее Брисигида. — Это моя вина…
— Прекрати, — прервал ее брат. — Без толку искать виноватых и ругать себя. Ты могла истратить все силы, пытаясь замаскировать Фель, и все равно ничего не добиться. Сама это знаешь.
Брисигида неуверенно кивнула.
— Я отнесу ее в каюту, — оборотень положил ладонь на плечо сестры. — Помни, что мы услышали на берегу, — добавил он шепотом. — Голос Триединой, ты помнишь?
— Смерти нет, — шепнула Брисигида. — Я помню.
Акыр вопросительно посмотрел на них. Горец побледнел и глубоко дышал. За его руку цеплялась Дина — такая же бледная, с широко раскрытыми глазами.
— Вперед, — скомандовала Маронда. — Чем быстрее мы доберемся до бестии, тем лучше для Феликсы.
Кистень переложил руль, не дожидаясь приказа капитана, и «Око Бури» нырнул в туман — одинокий светлячок среди белой мглы.
* * *
Тишина давила на моряков. Матросы третий раз перемывали палубу. Кистень лихорадочно чистил свой многозарядный арбалет, ногу, пистоли и саблю — а потом начинал заново. Ранжисона и Таджи резались в «пьяницу» на пустой бочке, не особо следя за соблюдением нехитрых правил. Акыр вертел в руках складную подзорную трубу, ставшую абсолютно бесполезной в погодных условиях архипелага.
— Такое ощущение, что мы плаваем кругами, — бурчал Лаэрт. — Как вы вообще ориентируетесь в этом молоке?
— Здесь течение, — откликнулся Кистень. — И не одно. Я пытался сменить курс, но каждый раз попадал в новые течения, ведущие к одной точке. Середина архипелага.
— Мы в ловушке? — нахмурился Данатос.
— Не то чтобы, — Кистень досадливо дернул непослушный шомпол. — При желании можно развернуться. Только ветра здесь нет. Придется на веслах выгребать или магией какой.
— Моя не работает, — напомнила Дина. Она помогала матери смешивать лечебные мази, чтобы не скучать.
— У меня со стихийной магией тоже беда, — прокомментировала Маронда. — Если это место похоже на астральный план, так и должно быть. В этом случае сработает только тайная магия.
— Это неважно, — вмешался Акыр. — У нас пока нет причин поворачивать назад.
За его словами последовал протяжный высокий крик.
— Что это? — дернулся Данатос.
Надрывный крик повторился. Потом еще. И еще. Лаэрт подошел к борту, перегнулся через фальшборт.
— Мертвецы… — он повернулся к соратникам. — С белыми глазами. Это они кричат. Как Феликса рассказывала.
Акыр, Брисигида, Данатос и Маронда тоже подошли к борту.
— Кошмар… — выдохнула жрица.
Сквозь густую белую дымку они различили только воду у самого борта, не дальше нескольких метров. Но даже это зрелище угнетало. Поверхность воды выглядела неестественно гладкой для океана. Даже рябь от движения корабля была едва заметной, что только добавило жути.
В глубине темной воды все так же колыхались белые плети, словно туман проник и под поверхность океана. Туман удерживал бледные усохшие тела, настолько худые, что проступали кости и суставы мертвецов.
— Разве трупы не раздуваются в воде? — удивился Акыр.
— Это не просто трупы, — хмуро ответила Маронда. — Из них высосали жизненные силы. Ручаюсь, тела обескровлены.
Один из мертвецов медленно раскрыл рот, и раздался тонкий крик. Ему вторило эхо с другой стороны. Брисигида вздрогнула от этого звука.
— Они страдают? — спросила Дина. К борту она подходить не стала. — Поэтому так кричат?
— Страдают? — рассеянно повторила жрица. — Безусловно. Ни один живой мертвец не наслаждается своим состоянием. Существо, создавшее эту ауру, питается их страданиями. Или скорее использует их, как люди — алкоголь и наркотики.
Дина ахнула и скривила губы.
— Мало этих криков, еще и говном воняет, — проворчал со своей скамьи Кистень.
— Это сера, — поправил его Данатос. — Уж лучше бы говном пахло.
— И вода странная, — вздохнул Лаэрт. — Обычно темно-синяя или зеленоватая, а тут… черная совсем. Не как на торфяниках, а какая-то бесцветная что ли.
— Да так оно и есть, — прокомментировал Акыр. — Цвет воды зависит от глубины и содержащихся в ней веществ. Будь здесь солнце, вода казалась бы совсем другой. В море тоже вода сама по себе не цветная.
Раздалось еще несколько криков, громче и отчаяннее предыдущих. Дина закрыла уши ладонями. Кистень бросил чистить амуницию.
— Почему на них не действует благословение корабля? — спросил вдруг Акыр.
— Наверное, они прокляты, — откликнулась Брисигида, глядя в бельма на месте глаз мертвеца. — Тот, кто отдал душу демону, уже не может надеяться на помощь богов. Для них пришлось бы просить отдельное благословение.
Лаэрт вдруг отшатнулся от борта и попятился. Он глубоко и часто дышал.