Мертвая земля или Чужим здесь не рады
Шрифт:
На этом видеофрагмент закончился….
– Ну, как тебе, а? – спросил Манул, раскрывая очередной пак с окорочками. – Круто? С ножом на броневик бросился.
– Слава богу, что не расстреляли, я бы на их месте, даже не стал бы вылизать наружу, расстрелял бы на хрен из башенного ПКТ и все. А эти, видишь, подбежали, обезвредили, еще и с собой утащили. С чего такая доброта?
– Повезло тебе. В «бардаке» был Мелкий.
– Мелкий?! Ё-мое! Он здесь?
– Вчера в Керчь вернулся, все тянул и тянул – ждал, когда ты, в себя придешь. Все хотел с тобой поговорить.
Мелкий – это сын моего шефа. На самом деле его зовут Фёдор. Молодой парень двадцати трех лет отроду. Отец называл сына Мелким, в насмешку, потому что, парень весом в центнер и ростом выше двух метров, никак не мог быть мелким, тем более, что он обогнал отца по росту, еще в пятнадцать лет. Но, не смотря на это, Степан Федорович, продолжал называть сына – Мелким.
Федора я знал, когда он еще под стол пешком ходил. Именно я привел его в секцию борьбы. Мелкий был мне как младший брат. Я очень сильно обрадовался, что с ним все в порядке. Если семейство Ознайчуков в деле, то можно не беспокоиться, все будет в лучшем виде.
– Так, что получается, что сейчас обстановку держат под контролем парни из Керчи? – спросил я, у Манула. Обвязав последние окорочка из бидона, открыл дверку коптилки, и принялся развешивать мясо на специально подготовленных для этого креплениях.
– Какую обстановку? Какой контроль? – криво усмехнулся Манул. – Кое-как удается сдерживать мертвецов и отбиваться от мутантов. Мутанты – это отдельная тема, их в Калиновке расплодилось несколько сотен. Отожрались, падлы, на человеченке. С армейского полигона пригнали несколько «Уралов» с установками «Град» и часть домов в Калиновке снесли залпами. Было бы больше ракет, то раскатали бы дома подчистую, но к сожаленью, на полигоне нет складов хранения. Стало немного легче, но все равно, мутанты – основная проблема. Уж слишком они быстры и сильны.
– Так, а кто все-таки у власти?
– Какая власть? Шутишь? Отряд, который прибыл из Керчи, очистил Калиновку от отряда Душмана, вернее даже сказать не очистил, а всего лишь добил тех, кто не успел убежать. У них там, вообще, не понять, что творилось – кто с кем воевал, так и не поняли, а живым никого не взяли. А, что дальше делать, никто не знает? Кое-как, совместными усилиями, разблокировали Щелкино. А вот Ленино настолько забито мертвяками, что пока туда соваться не рискуем.
– А где, тогда все выжившие разместились? Что-то, я погляжу вокруг, народу совсем нет.
– Основная масса выживших людей, разместилась в Щелкино. Городишко зачистили и подъезды к нему перегородили забором, вокруг Щелкино есть несколько соленых озер, поэтому отрезать город от большой земли не проблема. На этой турбазе только отряд зачистки и мародерки, ну и члены их семей, понятное дело. В Щелкино людским анклавом управляет группа товарищей: мент, морской пограничник - из местных и пару человек, прибывших из Керчи, ну и парень, который с тобой приехал, кажется, его Николай зовут, у него жена и двое детей. Он в этой команде, самый главный мозговой центр. Он столько всего умного и полезного предложил, что люди на него чуть ли не молятся. Иногда, создается впечатление, что у него есть ответы на все вопросы. Мы даже на мародерку выезжаем только по четко определенным адресам и за конкретными «ништяками».
– Лихо! Какие еще угрозы, кроме мертвяков и мутантов? – спросил я. – Мутанты – это, как я понимаю морфы?
– Морфы?! – удивленно спросил Манул. – А, ну, да. Морфы и мутанты – это одно и то же. Но, как, больше прижилось – мутанты.
Через пару минут к нам подошла давешняя девушка и поставила на стол большую эмалированную миску, наполненную жареным мясом.
– Курица?! – брезгливо скривился Манул. – А свининки нет? Ну, или хотя бы говядины или там баранины?
– Манул батькович, не мне вам объяснять, что овцы и коровы – это стратегический запас. А свиней всех извели, потому что они зомбируются, вот народ и перестраховывается – как увидят свинью так сразу её и стреляют.
– Ну, так ведь, если в голову еще живую свинью стрелять, так её потом можно есть, - сварливо сказал Манул.
– Ну, вот парни из рейда вернутся, вы у них сами спросите, почему они свинину не привозят, - девушка, развернулась и ушла прочь.
– Манул, а чего ты сам из рейда свинью не притащишь? – спросил я, жадно отрывая большие куски мяса, из хорошо прожаренной куриной ножки.
– Не берут меня в рейды, - с горечью ответил негр, - говорят, что я не фартовый. Вот и торчу постоянно на базе, в роли, то ли - вечного охранника, то ли - коменданта.
– А с чего вдруг ты стал не фартовым? – первый окорочек, провалился в меня, как вода в сухой песок. Я схватил второй, и вцепился в него, как голодный пес в кость.
– Андрей, ты бы на мясо не налегал, а то после пяти дней глюкозы. Может так живот скрутить, что и помереть не долго.
– Наверное, ты прав, - я с сожалением отложил, недоеденную куриную ногу в сторону. – Так почему, тебя считают не счастливым?
– Хрен его знает, но так получилось, что сколько раз я пытался выехать на рейд, случалась какая-то фигня: то ногу соседу прострелю, то из гранаты, случайно кольцо выдерну, то запрыгивая на БТР, руку порежу. Короче, отцу Михаилу, это надоело и он, сказал, что это знак и боженька не хочет, чтобы я покидал пределы базы. Предлагал, покрестись. О! Будешь, моим крестным?
– Пф-ф, - я поперхнулся, водой, которую в этот момент пил из пластиковой бутылки. – Чего?! Какой еще отец Михаил?
– Ну, священник, который с твоими людьми приехал. На автобусе, таком стареньком.
– И, что? А он, каким боком, в командиры затесался? Да еще и решает, кого брать в рейды, а кого нет?
– Ты, что! Отец Михаил – командир отряда «чистильщиков», считается главным спецом по мутантам, грозой живых мертвецов. Он, оказывается, был военным специалистом в Анголе. Я думаю, именно из-за этого, он меня и недолюбливает. Ну, все-таки я чернокожий, может ему это напоминает Анголу. Поговаривают, что именно после Анголы, он ушел из армии и постригся в монахи.
Ничего себе! Оказывается товарищ поп, чуть ли не спецназовец. Надо будет контролировать себя, и не называть его попом, а то и правда, кадилом по голове огреет, хотя, судя по новым реалиям, может и прикладом автомата приложит по хребту.
– Манул, ну а как обстановка вокруг? Кто, чем дышит? Какие настроения в массах? – задал я вопросы, ответы на которое для меня много значили. – Ты сам как думаешь: лучше остаться здесь или вернуться в Керчь?
– Конечно, здесь! – Манул, даже руками замахал. – Какая, на хрен, Керчь?! Городу – хана! Керченские сами сюда прибывают с каждым новым караваном. Они и оборудование, станки там всякие разные сюда вывозят. Так, что, Керчь, сейчас интересна только с точки зрения мародерки.