Мертвая земля или Чужим здесь не рады
Шрифт:
– Ага. Ну, давай, краба, спецназ, - протянул я руку для рукопожатия. – Андрей. Андрей Караваев.
Рукопожатие оказалось твердым и уверенным, а самое главное ладони были сухими. Почему то никогда не любил людей с влажными ладонями и вялым рукопожатием. Как будто и не здороваешься с человеком, а влажными салфетками руки вытираешь. Парень мне сразу понравился, ну вы не подумайте, не в том смысле, в котором сейчас модно среди всяких талерастов, а в нормальном смысле – нормальный парень: открытое лицо, вежливая улыбка и умные глаза, да и в целом, весь такой уверенный в себе хищник, который сейчас находиться в состоянии покоя.
– Андрей, ты извини, что мы прервали твой праздник, но в твоем состоянии, это опасно в первую очередь для тебя.
– Все нормально, проехали, завтра свое допью! – легкомысленно отмахнулся я. А. чего они? Пусть знают, что украинский «беркут» - это вам не хухры мухры, нам, что водки выпить, что кислоты – все равно. Мы из железа и срем свинцом!
– Ну, вот и отлично. Во-первых, хотел сказать - мы все очень рады, что выздоровел, во-вторых, хотел передать тебе привет от твоего командира – Степана Федоровича. Он рад, что ты смог выбраться живым и сохранил жизни многим людям…
– Не всем. Двоих своих подопечных я потерял, - грустно ответил я.
– Знаю и поверь, твоей вины в этом нет.
– Есть, - жестко ответил я, - они были моими подопечными, и я их защищал. Если они погибли, то это моя вина.
– Согласен, но зато ты спас жизни очень многим людям. Но, это все лирика, - Серега, рубанул рукой в воздухе, как перечеркивая весь наш предыдущий разговор, - давай поговорим о делах.
– Давай, - согласился я. – Только вначале ответь, пожалуйста, с какого бугра вы свалились на нашу голову? Пока я не получу ответ на этот вопрос, дальнейшего разговора не будет.
– Манул выйди, пожалуйста, в коридор и покарауль, чтобы никто не подслушивал, - не оборачиваясь, приказал спецназовец.
Манул, вначале посмотрел на меня, и только, после того, как я кивком головы, продублировал распоряжение Сергея, немного помялся для виду и, с глубоким, театральным вздохом, все-таки покинул комнат. Все эти телодвижения не остались без внимания, Сергей удивленно вскинул бровь, но вслух не стал комментировать действия Манула.
– Четыре года назад президент России подписал секретный указ, о создании комплекса автономных убежищ на случай на случай глобальной катастрофы, которая может привести к гибели человечества. Министерство обороны, в лице нескольких генералов, как всегда, пошло другим путем и вместо того, чтобы строить и создавать современные бункеры и подземные комплексы решило деньги разворовать, а для отчета использовать уже имеющиеся сооружения. Единственное, что сделали по уму – это выбранные места для создания баз. Ключевые точки, находящиеся рядом с транспортными развязками, которые в случае глобальной катастрофы, необходимо взять под контроль. Наша группа должна была контролировать Керченский пролив. Для этого, через подставных лиц была взято в аренду рыбное хозяйство на берегу Азовского моря, в пятнадцати километрах от Керчи. На территории архитектурного заповедника крепость «Керчь» открыли филиал рыбного хозяйства, там разместили мидийные банки. Крепость «Керчь» находиться как раз напротив острова Тузла – самого узкого судоходного места в Керченском проливе.
– И что за столько лет вас не раскрыли? – недоуменно спросил я.
– А чего нас раскрывать? Мы же не вели никакой разведывательной деятельности, - ответил Сергей, - с виду обычная рыбацкая артель. Ловили рыбку, продавали её понемногу, даже в плюс, иногда выходили. Не жизнь, а романтика. Как меня так вполне устраивала. Я всегда хотел жить возле моря.
– И как выглядит бункер на случай апокалипсиса? Залежи тушенки, спичек и соли?
– Ага, только не много не так. Зачем хранить тушенку, у которой срок годности – 2 года? Наша основная база раньше была радиолокационным постом, потом, с развалом Союза, пост закрыли и территорию продали в частные руки. В скале вырублены несколько больших залов, общей площадью полторы тысячи квадратов, плюс огороженная территория наверху. О количестве человек я тебе рассказывать не буду, сам должен понимать. Скажу только одно, что на данный момент запасы вооружения нашей базы – это все, что есть у выживших людей на Керченском полуострове. Не хочу показаться нескромным, но факт остается фактом – мои парни спасли Керчь от смерти.
– Какие потери среди мирных граждан в Керчи?
– Больше, девяносто процентов. Численность керченского анклава не больше двадцати тысяч и это с учетом, всех близлежащих сел и команд с судов, которые стояли на рейде в Керченском проливе. Обстановка сейчас более менее стабилизировалась, мертвяков мы добьем. Керчь, конечно, придется оставить - летом в забитом мертвяками городе не жизнь, вот наступит зима, вернемся и устроим зомбям террор. А сейчас есть мысль переселить людей сюда – в Щелкино и Ленино, ну или разместить в близлежащих деревнях, на берегу Азовского моря.
– Ну, в целом я тебя понял. Моя роль в этом всем, какая?
– Сам, то ты чего хочешь?
– Собрать отряд и найти свое место в этой жизни, а не получится, вернусь в Керчь, к Федоровичу.
– Мы примерно так и предполагали. Ты – человек действия, который не может сидеть на одном месте. Ознайчук и мое непосредственное командование, работают вместе – сейчас они, по существу, возглавляют керченский анклав, да и щелкинский тоже. Керченский полуостров, мы кое-как удержим, есть несколько вариантов, как здесь закрепится на долгое время. Проблем будет много, но наше географическое положение настолько выгодное, что наши анклавы смогут безбедно существовать, не зря же еще греческие колонии на Керченском полуострове считались, чуть ли не самыми богатыми у эллинов. Ты – парень боевой, надежный, с собственными понятиями о чести, что очень не маловажно в нынешние, смутные времена. Ознайчук, как глава выживших людей, предлагает тебе возглавить отряд бойцов и взять под контроль границу с Феодосией. Отряд формируешь сам, бронетехникой, стрелковым оружием, боеприпасами и обмундированием, на первое время поможем. Работать будешь, практически сам, никого пресса и давления – задача только одна – не пустить злодеев из Феодосии. Согласен?
– А, почему Степан Федорович, сам мне это не предложил?
– Если хочешь, сейчас свяжемся по рации с Керчью, поговоришь с Ознайчуком.
– Давай, связывайся.
Сергей встал из-за стола и вышел из комнаты, я пошел следом, через пять минут мы были в радиорубке. С Керчью связались быстро, вызвали Федоровича, который находился где-то на территории. Через десять минут нас вызвали, я поговорил с Ознайчуком. Голос у командира был усталый, но как всегда твердый и решительный. Знаете, о чем, он меня спросил первым делом? Откуда у меня наградной ТТ? Представляете? Весь мир рухнул, к чертям собачьим, а Федоровича интересует, не обидел ли я ветерана войны, «отжав» у него наградной пистоль! Успокоил командира, объяснив, откуда у меня пистолет. Потом, собственно говоря, выслушал порцию «люлей», ну а куда без этого? Что это за командир, который не найдет, за что своего подчиненного вздрюкнуть, даже, если подчиненный думает, что он ни в чем не виноват! Ну, а потом, было уже предложение о сотрудничестве, а по сути, приказ. Уж, Федорович, меня знал давно и понимал, как я отношусь к нему и ко всей его семье, поэтому, он не ошибся, что наши отношения командир – подчиненный, это навсегда.
– Ну, раз всё условности соблюдены, то поздравляю вас Андрей Викторович, с получением внеочередного воинского звания – капитан! – перейдя на официальный тон, Сергей выложил на стол капитанские пагоны. – Поздравляю!
– Ничего себе! Сразу после прапорщика, капитаном! Вот так карьерный рост. А, чё не маршал? – насмешливо спросил я, вертя в руках пагоны.
– Не было маршальских погон. Извини. Давай еще, знаешь, о чем поговорим – о твоих приключениях в Калиновке. Уж больно интересный экземпляр, этот самый Душман. Нам не удалось захватить живым ни одного его бойца. Очень интересно откуда у них столько СКСов и РПД-44?