Мертвая земля или Чужим здесь не рады
Шрифт:
В итоге решили, что возвращающуюся из рейда тентовую «ГАЗель» возьмем в километре от турбазы, там, как раз, место очень хорошее и для снайпера позиция найдется. Ну, а как мы пассажиров «ГАЗели» примем, так Серый со своими парнями базу, то штурмом и возьмут. Они планировали заходить двумя двойками, одна через забор в районе главного входа, чтобы нейтрализовать часового, стоящего на воротах, а вторая со стороны моря. В районе, этой полуразрушенной базы отдыха, берег был очень скалистый и непреступный, поэтому, с той стороны нападения никто и не ждет. На всякий случай, в нашем лагере останется десяток бойцов. На этом и порешили.
Пока говорили, Марина успела подшить костюм, и сходить за винтовкой, которую тут же украсила ветошью под цвет маскировочного костюма. По дороге назад, Маринка встретила отца Михаила, который, как, оказалось, просыпался очень рано.
Я ведь, священнослужителя толком то и не разглядел тогда, запомнил только взлохмаченную бороду, застывшую колтунами спекшейся крови, и большие перепуганные глаза, поэтому, когда в комнату, где мы заседали военным советом, зашел высокий, кряжистый мужчина, с могучим телосложением, гладко выбритой головой и аккуратно подстриженной бородкой, то я даже и ухом не повел.
– А, вот, где вы охальники, заседаете? – громкий бас, заставил вздрогнуть. Кажется, отец Михаил, знал, какое на окружающих воздействие производит тембр его голоса и пользовался этим весьма умело. – Ну и что вы на этот раз удумали?
– Отец Михаил, и чего вам не спится в такую рань? – спросил Серый.
Ух, ты! А Серега, то с батюшкой то держится на равных, если не сказать, что даже, с прогибом каким-то. Интересно, это почему еще?
– А, кто рано встает, тому бог помогает, - отец Михаил, ничуть не смущаясь, прошел через всю комнату, и, скинув с плеча автомат, приставил его к стене, так, чтобы он был у него под рукой. – Почему меня не позвали? Секрет или тайны у вас какие-то от меня?
– Да, какие тайны, отец Михаил, просто не хотели будить, - начал оправдываться Сергей. – Вот, Андрей, прибежал среди ночи, говорит - злодеи по соседству завелись, ну, мы и сели, прикинуть, как бы нам злодеев половчее взять.
– О, как! А, я все думаю, когда это наш дерзкий отрок себя проявит, - батюшка повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза: - Крещен?
– Да, - ответил я.
– Когда, последний раз в храме был?
– Ну, так, с вами и был, когда вы на колокольне прятались, а я с парнями вас спас, - не преминул подколоть я. – Мы, с вами, потом еще иконы и образа вместе собирали.
– Не дерзи! – рыкнул мне прямо в лицо отец Михаил. – Когда последний раз на исповеди был?
Вот так голосище у человека. Он как рявкнул на меня, так, я чуть не обосрался. Серьезно. Не голос у человека, а какое-то секретное оружие!
– Не помню, - соврал я.
– Значит, никогда не был, - подвел итог священнослужитель. – Вечером придешь – исповедую.
– Да, я как бы…- начал говорить я, но тут под столом, меня кто-то пнул по ноге, - не знаю, доживу ли до вечера. Но, если доживу, то обязательно приду.
– Ну, вот и хорошо, сын божий. Рассказывай Сергей, что вы тут задумали, - отец Михаил, деловито подвинулся к столу и склонился над схемами.
К моему не малому удивлению, Сергей все рассказал батюшке, причем, я бы даже сказал, что доложил по всей форме. Все-таки, поп, у них в не хилом авторитете. Я встал из-за стола и кивком головы позвал Краба на улицу, тот понимающе кивнул и вышел вслед за мной.
– Витя, а скажи мне, за каким лешим, все так батюшкой стелятся?
– Молодой человек, вы хотите знать, за что люди, так сильно уважают отца Михаила? – вопросом на вопрос, ответил Краб, извлекая из кармана пакт с семечками. – У меня есть, что вам на это сказать. Его чуть ли не святым или чудотворцем. Я, с ним, три дна назад на «зачистке» были - мертвецов гоняли. И тут, такая картина: мертвяки прут скопом, как евреи на распродажу. Автоматные стволы, чуть ли не до красна раскалились, уже «плеваться» начинают, мы пятимся, отходим понемногу к «броне». И тут один обормот, поскальзывается и падает на жопу, ну я, таки думаю, все - хана, сушите весла, загрызут хлопчика. И знаешь, что произошло? Отец Михаил, выбежал вперед - навстречу мертвякам, да как гаркнет на них, а в руке крест – и солнце на кресте бликует. А он орет, что-то такое – то ли божеское, то ли матерное. Мертвяки замерли, как вкопанные, стоят столбами, на крест пялятся. Секунды, но этого хватило, чтобы парня вытащить. Вот, так вот! Ты с ним, поосторожней, не перечь, а то ведь, он и правда, может по башке дать, а кулак у него тяжелый, как гиря пудовая. И удар быстрый, он в молодости, боксом плотно занимался.
– Ничего себе! Ты хочешь сказать, что отец Михаил может мертвяками управлять?
– Та, шо вы такое говорите, где люди, и где зомби! Нет, конечно, просто так совпало, то ли интонация голоса на мертвяков повлияла, то ли блики на кресте их заворожили, но факт остается фактом – батюшке удалось остановить толпу мертвецов.
– И часто он такой фокус выкидывает?
– Я только один раз такое видел, и ни о чем подобном не слышал. Батюшка, то наш, вояка знатный, он знаешь как с «ручником» Дегтярева управляется? Любо дорого посмотреть! Обвешается лентами, как новогодняя ёлка и от бедра шьет, что из шланга поливает. А еще он проводит тренировки по штыковому бою.
– А это еще зачем?
– Не знаю, но народ не перечит, ходит и на тренировки и на ежедневные общие молитвы. Я ж тебе говорю – уважают его здесь, как раввина в Одессе!
– Краб, а ты, что родом из Одессы?
– Нет, родился я в Киеве, а в Одессе отец служил, пока Союз не развалился.
– Пойду в дежурку, посмотрю журнал – интересно, во сколько соседи, обычно выезжают на мародерку.
Краб кивнул головой и вернулся в комнату, ну а я пошел по аллее в сторону административного корпуса. Дорожки поселка не освещались – экономили электричество, только рядом с административным корпусом на столбе висела одинокая лампочка, которая тускло, освещала пару десятков метров вокруг крыльца. В дежурной комнате, светились экраны мониторов, на которые выводилось изображение камер слежения. За столом сидели молодой парень, лет семнадцати и девушка лет двадцати. Парень играл в какую-то стрелялку на ноутбуке, а девушка вязала.
Я поздоровался с дежурными и, найдя журнал, быстро пролистал заполненные страницы. Вообще, хорошо, что придумали вести журнал – происшествий, полезная вещь, знаете ли. Есть, все-таки в армейской бюрократии, что-то правильное! Просмотрев журнал, нашел записи о перемещениях соседей. Выезжали, они обычно, часов в девять – десять, а возвращались в период с шестнадцати до восемнадцати. Ну, что очень даже неплохо, времени, чтобы разведать подходы к соседям, более чем достаточно.
Потом, я поднялся наверх – на крышу здания, и долго рассматривал в бинокль базу соседей. К этому времени, уже расцвело и бледно-желтый шар солнца, медленно поднимался из-за моря. Вот, за что я люблю Керчь, так это за рассветы! Они, здесь совершенно другие – особенные! Таких рассветов больше нигде нет.
– Красиво! – тихо произнесла Марина, стоя у меня за спиной.
– Кофе будешь?
Мы сидели на карнизе, обращенном в сторону моря, здесь не было листов железа, которые прикрывали крышу, поэтому можно было свободно сидеть и смотреть на поднимающееся из моря шар. В руках были кружки, наполненные свежезаваренным кофе, а между нами в пакете лежали бутерброды с копченым мясом. И, сидя сейчас на крыше двухэтажного здания, глядя, как солнце всходит над морем, я посмотрел на себя, как бы со стороны. Сидит тридцатилетний мужик на крыше, свесив ноги вниз, у которого на коленях лежит автомат, а рядом с ним сидит красивая молодая девушка, у которой за спиной висит короткоствольный автомат, а рядом лежит снайперская винтовка. Сидят они такие, кофе пьют, а через несколько часов им подставляться под пули злодеев. Вот такая, ситуёвина. И ничего - сидят себе, пью кофе, на море смотрят. Может мир сошел с ума? Или наоборот - все стало на свои места! Но, почему-то, я ощущал себя – самым счастливым человеком на земле, как будто все встало на свои места: есть цель, есть оружие, есть самка под боком…что еще надо?