Мёртвая Земля
Шрифт:
— Дело в том, — добавила Ив, — что когда в основе общественного устройства лежит обладание собственностью, это неизбежно отражается и во всей его культуре, и, конечно, в литературе и кинематографе… Фантастические книги и фильмы, созданные мыслящими в рамках этой парадигмы творцами, рассказывают о войнах, экспансии, о захвате планет, звездных систем и целых галактик, о дельцах и олигархах, с галактическим размахом владеющих звездами и планетами на правах частной собственности, о королях и королевах целых звездных скоплений. Монархи, феодалы, буржуазия, и, конечно же, — улыбнулась женщина, — галактические мошенники и авантюристы!
Иеремии было приятно слушать мелодичный голос женщины со странным, незнакомым ему акцентом. Голубоглазая блондинка, словно отлитая из молочного шоколада, напомнила ему работы художников-фантастов второй половины ХХ века, часто изображавших крепко сложенных валькирий, не уступавших в обилии мускул их героическим спутникам. Ив была именно такой, только без мечей, замысловатых копий и ножей, без бронированного с шипами лифчика и торчащих во все стороны павлиньих перьев.
— Все это относится не только к Земле, — продолжала Ив, — но и вообще к большей части увязших в капитализме известных миров. Ваши земные писатели и режиссеры, в большинстве — граждане капиталистических стран, любили рассказывать страшные истории о злобных пришельцах, пришедших в ваш мир с целью его захватить и разграбить, сделать с ним то, что сами представители вашего мира, желая захватывать все новую и новую собственность, некогда охотно делали друг с другом…
— Понимаю вашу мысль, Ив… — сказал Иеремия. — Но у них ведь не было другого мира перед глазами… Не будьте столь строги к нашим писателям…
— Что вы, Иеремия! — блеснула голубыми глазами аивлянка. — Я к ним вовсе не строга! Я лишь поделилась своими соображениями по поводу сюжетов землян-фантастов.
— Человеческое воображение, — сказал тогда Эвааль, — склонно проводить параллели между реальным миром и миром воображаемым. Имея перед собой примеры из мира реального, оно переносит их в мир воображаемый — в воображаемое будущее своей, или чужой, цивилизации, экстраполирует уже имеющиеся тенденции… Размышлял, скажем, ваш земной человек о межзвездных полетах, и сравнивал их с колонизацией более развитыми европейскими странами Индии, Китая, Америки… Примерно тоже самое происходило и происходит во многих мирах. Но это проходит… Это временно. Вы не первые и не последние…
— И, что же, те, другие… они тоже прошли через войну, как и мы? — взволнованно спросил правитель. — Значит, все нормально? все так и должно быть?
— Нет, Иеремия, — спокойно ответил Эвааль. — Это ненормально. Но иногда бывает и так, увы…
— Пятнадцать тысяч лет назад наш мир, как и ваш, мог погибнуть… — снова заговорила Ив. — Но мы вовремя остановились…
— Как и наш? Но наш мир не погиб! Он лишь сильно откатился назад… но это мало затронуло Полис… в сравнении со всем… остальным миром, разумеется…
— Мне жаль. Называйте это как хотите, — сказала Ив, — но тот мир, который есть у вас сегодня — это уже совсем другой мир…
— Мы здесь для того, чтобы говорить с вами о том мире, который будет на этой планете завтра, через столетия и тысячелетия, — произнес тогда Эвааль.
Иеремия задумался. Он посмотрел на редкие огни за окном, разгладил аккуратные черные усики, побарабанил пальцами по столу.
— А что произошло у вас, там?
— Война, — ответил Альк, посмотрев в глаза правителя. — Ядерная.
У Иеремии вдруг возникло ощущение, будто бы темно-синие глаза пришельца заглянули в самую глубину его сущности, — очень странное ощущение.
— В то время на нашей планете уже не было государств… — продолжал Альк. — Но были корпорации… Обмен ударами происходил по производственным мощностям, орбитальным группировкам, по стратегически важным агломерациям…
— У них тогда хватило разума и воли, чтобы остановиться, — добавила Ив.
— И что было после?
— Революция, — ответил Эвааль. — Было создано единое планетарное социально-ориентированное государство на базе национализированных корпораций, что заправляли на Аиви последние столетия. Началось строительство социалистического общества… Коммунизм, если угодно… Правда, у вас, землян, это понятие в свое время опорочили, скомпрометировали и опошлили негодяи… Но, это все же самое точное определение.
— Значит, коммунизм… — Иеремия потер подбородок и сплел руки на груди, откинувшись на спинку кресла.
— Вначале, да, — сказал Эвааль.
— Не хотите ли вы мне предложить построить в Полисе коммунизм, господа? — с сарказмом спросил Иеремия.
— Нет, не хотим, — ответил ему Эвааль.
— Но, ведь вы сами говорите, что иного пути нет, что будущее за коммунизмом…
— Скорее за тем, что после коммунизма… Но у земного человечества впереди длинный, тяжелый путь. Рано говорить о коммунизме…
В этот момент в дверях кабинета появился человек в ливрее. В руках он держал поднос с исходившими паром чашками и запотевшими высокими стаканами. Генерал сделал жест слуге и тот, бесшумно пройдя через кабинет и расставив чашки и стаканы перед правителем, генералом и гостями, исчез также беззвучно, как и появился.
— Наши, земные, коммунисты, кажется, проповедовали коммунизм как последний этап развития общества… за которым последует светлое будущее… так они это называли… Вы утверждаете, что коммунизм — не конец, но и обойти его нельзя, я вас правильно понимаю? — примирительно улыбнулся правитель, беря со стола чашку.
Эвааль сдержано улыбнулся в ответ и, взяв со стола стакан, сделал глоток.
— Скорее, — Эвааль вернул стакан на стол, — так говорили о целях ваших коммунистов их оппоненты… Я немного знаком с земными философами… Один из них, Маркс, говорил, что коммунизм есть лишь необходимая форма ближайшего будущего, но сам по себе он не является целью человеческого общества… Он был прав.
— Но, что же тогда — цель?
— То, что после.
Иеремия отпил кофе из чашки и задумчиво посмотрел на пришельца.
— Стало быть, ваш мир миновал этап коммунизма и теперь у вас…
— …Царство свободы. Эпоха гуманизма.
Повисла пауза. Было слышно, как работал кондиционер.
— Эвааль, — заговорил наконец Иеремия, — я вижу, что вы готовились к встрече… Ваши знания о нашей планете, ее истории… даже о довоенной литературе, — он мягко взглянул на Ив, — сказать по правде, удивляют… Вы говорите, что желаете нам помочь, и я, пусть это не покажется странным, верю вам… Я понимаю, что мы… наш уровень развития… для вас — уровень дикарей, похуже чем для нас каннибалы с пустошей…