Мёртвая зона
Шрифт:
– Ты помнишь, как тебя зовут, и вообще? – поинтересовался Билл.
– Конечно. Я все помню. Со мной все в порядке.
– Кто твои мама и папа?
– Эрб и Вера. Фамилия Смит.
Билл и Чак, переглянувшись, пожали плечами.
– Думаю, с ним все в порядке, – заметил Чак и уже в третий раз добавил: – Он здорово приложился, верно? Поразительно!
– Дети… – Билл любовно посмотрел на своих восьмилетних дочурок-близняшек, которые катались, взявшись за руки, и снова перевел взгляд на Джонни. – От такого удара взрослый вряд ли очухался бы.
– Если, конечно, у него голова не пустая! – заметил Чак, и они рассмеялись. Бутылка виски снова пошла по кругу.
Через десять минут Джонни уже снова катался,
– Боже милостивый! – воскликнула Вера Смит, увидав сына. – Что случилось?
– Упал, – объяснил мальчик, с жадностью уплетая томатный суп.
– С тобой все в порядке, Джон? – участливо спросила она, осторожно трогая шишку.
– Конечно, мам.
Это было правдой, если не считать того, что и месяц спустя после этого Джонни время от времени снились кошмары… Да еще на него вдруг наваливались в необычное время неожиданные приступы сонливости. Но и кошмары по ночам, и приступы сонливости вскоре прошли.
С ним было все в порядке.
Как-то утром в середине февраля, обнаружив, что сел аккумулятор его старенького «де сото», Чак Спайер решил подзарядить его от грузовичка. Когда он подсоединял провод ко второй клемме аккумулятора, тот взорвался прямо перед ним, брызнув осколками и едкой кислотой в лицо. Чак потерял глаз. Вера сказала, что Господь был милостив, сохранив ему второй. Джонни очень переживал и через неделю после несчастного случая отправился с отцом навестить Чака в больнице Льюистона. Он был потрясен, увидев Большого Чака на больничной койке потерянным и жалким, и в ту ночь ему приснилось, что он сам оказался в больнице вместо Чака.
Впоследствии у Джонни иногда появлялись предчувствия. Например, он знал, какую песню поставит диджей на радио, но никогда не связывал это с тем злополучным ударом головой об лед. Со временем Джонни совсем забыл о том происшествии.
Предчувствия бывали довольно редко и никогда не удивляли его. Удивлять они стали после той ярмарки и случая с маской. Накануне второго несчастного случая.
Позже он часто размышлял об этом.
На «Колесе фортуны» Джонни выиграл перед вторым несчастным случаем.
Это было как напоминание из прошлого.
2
Летом 1955 года по Небраске и Айове колесил коммивояжер. Под лучами палящего солнца он сидел за рулем «меркьюри» пятьдесят третьего года, намотавшего уже больше семидесяти тысяч миль и явно нуждавшегося в регулировке клапанов. Коммивояжер был крупным парнем, типичным выходцем со Среднего Запада. Летом 1955 года Грегу Стилсону только исполнилось двадцать два, а он уже успел прогореть на малярном бизнесе в Омахе, лопнувшем четыре месяца назад.
Багажник и заднее сиденье автомобиля были заставлены картонными коробками с книгами. В основном Библиями. Самых разных форматов и размеров. Лучше всего расходилась «Библия Американского праведного пути», по доллару шестьдесят девять центов, с шестнадцатью иллюстрированными цветными вкладками и переплетом на авиационном клее, который гарантировал, что страницы не рассыплются по меньшей мере десять месяцев. Затем – для тех, кто победнее, – тоже карманного формата «Новый Завет Американского праведного пути», за шестьдесят пять центов и без цветных вставок, но зато со словами «Господь наш Иисус», напечатанными красным. Состоятельной публике предлагалось подарочное издание «Библии Американского праведного пути» по девятнадцать долларов девяносто пять центов в белом, под кожу, переплете, со специально оформленным местом для нанесения золотой краской имени владельца. Книгу украшали двадцать четыре цветных иллюстрации и вклеенные в середину чистые листы для записей дат рождений, свадеб и похорон. На подарочное «Слово Божие» распространялась гарантия в два года. В отдельной коробке хранились дешевые брошюры карманного формата, озаглавленные «Праведный путь в Америке: еврейско-коммунистический заговор против Соединенных Штатов».
На этих брошюрах, напечатанных на дешевой газетной бумаге, Грег зарабатывал больше, чем на всех Библиях, вместе взятых. В них рассказывалось, как Ротшильды, Рузвельты и Гринблатты прибирали к рукам американскую экономику и правительство. Графики наглядно показывали, что евреи напрямую связаны с осью коммунизма/марксизма/ ленинизма/троцкизма, а через нее с самим Антихристом.
В Вашингтоне еще помнили дни маккартизма, звезда Джо Маккарти на Среднем Западе пока не закатилась, а Маргарет Чейс Смит [2] от штата Мэн называли не иначе как «стервой» за предложенную ею Декларацию совести. Сельская клиентура Грега очень болезненно реагировала не только на идеи коммунизма, но и на то, чтобы миром управляли евреи.
2
Маргарет Чейс Смит (1897–1995) – первая американка, избранная и в палату представителей, и в сенат США. Прославилась своим активным противостоянием маккартизму. – Здесь и далее примеч. пер.
Грег свернул на пыльную дорогу к ферме в двадцати милях от Эймса, штат Айова. На вид дом казался пустым: шторы задернуты, двери в коровник заперты; но, чтобы узнать наверняка, нужно проверить самому. Этот девиз неплохо послужил Грегу Стилсону за те два года, что они с матерью прожили в Омахе, когда уехали из Оклахомы. Из малярного бизнеса не вышло ничего путного, но он сослужил свою службу, на какое-то время избавив Грега от необходимости то и дело поминать Иисуса, да простится ему это маленькое святотатство. И вот теперь он снова был при деле, но уже не как проповедник или борец за духовное возрождение, и испытывал настоящее облегчение при мысли, что чудотворный бизнес остался в прошлом.
Грег открыл дверцу машины, и едва опустил ногу на пыльную дорогу, как из-за коровника с громким лаем выскочил здоровенный и злющий пес с прижатыми ушами.
– Привет, дворняжка, – проговорил Грег приятным голосом, низким и завораживающим. Благодаря хорошо подвешенному языку он в свои двадцать два года уже приобрел навыки опытного оратора и умел увлечь аудиторию.
Пес никак не отреагировал на дружелюбие в голосе Грега и продолжал злобно приближаться, ничуть не скрывая, что хотел бы полакомиться заезжим коммивояжером. Грег быстро забрался в машину, захлопнул дверцу и дважды нажал на клаксон. По лицу градом лил пот, на белом льняном пиджаке, под мышками, проступили темно-серые круги, а на спине расползлось пятно, похожее на дерево с ветвистой кроной. Грег еще раз нажал на клаксон, но никто не вышел. Эти деревенские недотепы наверняка погрузились в пикап «интернэшнл харвестр» или «студебекер» и укатили в город.
Грег улыбнулся.
Но вместо того чтобы включить заднюю передачу и уехать, он пошарил рукой сзади и вытащил обычный ручной опрыскиватель, только заправленный не инсектицидом, а аммиаком.
Оттянув поршень, Грег снова вышел из машины. Собака, уже присевшая на задние лапы, моментально вскочила и стала приближаться, угрожающе рыча.
Грег улыбнулся.
– Все в порядке, дворняжка, – произнес он все тем же низким и завораживающим голосом. – Подходи, не бойся!
Грег ненавидел отвратительных сельских псов, которые вели себя на крошечных пятачках земли перед домом так нагло и спесиво. К тому же по собакам всегда можно судить о хозяевах.