Мёртвая зыбь
Шрифт:
Вечером в международном вагоне Рейли, Якушев, Мукалов выехали в Москву. Старов выехал раньше, чтобы встретить их там.
На вокзале в Москве гостя ожидали Дорожинский, Шатковский, Старов — «деятели» монархической организации, то есть «Треста», все — сотрудники ОГПУ.
27 сентября. Воскресенье. На даче в Малаховке инсценировано заседание Политического совета «Треста». Потревожили даже Николая Михайловича Потапова — «начальника штаба» «Треста».
Бывший генерал-лейтенант генерального штаба Потапов производит впечатление на Рейли. Тут же находится Александр Ланговой — командир Красной Армии. Оба они состоят
На даче сервирован обед. После обеда все отправляются на прогулку, в лес. Уселись под деревьями, на траве.
Обстановка для важного конспиративного совещания подходящая.
Говорят о том, что могут дать «Тресту» англичане и что им даст «Трест». Якушев поднимает вопрос о финансовой помощи.
Рейли говорит:
— Деньги от какого-либо правительства вы не получите. У каждого теперь горит свой дом. Черчилль, так же как и я, верит в скорое свержение советской власти, но он дать средств не может. Его тяжко разочаровали несколько раз. Главное для нас теперь — тушить пожар в собственном доме. В колониях брожение. Рабочие левеют, это влияние Москвы. Деньги надо искать внутри. Есть план добыть деньги, грубый, и, вероятно, этот план внушит вам отрицательное отношение.
И Сидней Рейли посвящает собеседников в свой план:
— В России есть громадные художественные ценности. Я имею в виду картины знаменитых мастеров, офорты, гравюры, камеи, геммы. Изъять их из музеев не представит больших трудностей. Но это — сумма в несколько сот тысяч фунтов. За границей такие ценности имеют неограниченный сбыт. Правда, то, что выставлено в залах музеев, трудно выкрасть. Но ведь и в кладовых в упакованном виде сохраняются величайшие шедевры. Надо организовать их отправку за границу. Я сам, без перекупщиков, могу организовать сбыт. Таким образом можно получить очень крупные суммы.
Потапов возражает:
— Но это скомпрометирует нашу организацию. Мы не музейные воры.
На Рейли такой довод не действует.
— Для денег можно пожертвовать и репутацией. Наконец, надо посвятить в «дело» только узкий круг лиц. Он набросал записку, что именно следует воровать:
«1. Офорты знаменитых голландских и французских мастеров, прежде всего Рембрандта.
2. Гравюры французских и английских мастеров XVIII века с необрезанными краями. Миниатюры XVIII и начала XIX века.
3. Монеты античные, золотые, чёткой чеканки.
4. Итальянские и фламандские примитивы.
5. Шедевры великих мастеров голландской, испанской, итальянской школ».
Потапов и Якушев, стараясь сохранять спокойствие, знакомятся с этой инструкцией… Неужели этот человек, у которого за душой нет ничего святого, будет отпущен для того, чтобы сохранить репутацию «Треста» как «контрреволюционной» организации?
Тёплый осенний день близится к вечеру, погода располагает к откровенной беседе. Рейли продолжает:
— Другой способ добыть деньги — сотрудничество с английской разведкой. Необходимо показать этим господам из Интеллидженс сервис, чего вы стоите. Их интересуют, прежде всего, сведения о Коминтерне. «Трест» должен проникнуть в Коминтерн. Это трудно? При желании все возможно. Если нельзя добыть настоящие материалы Коминтерна, надо их создать. Письмо председателя Коминтерна
Рейли в приподнятом настроении. Он — в Москве. Его слушают, как оракула, как приезжую знаменитость, слушают руководители «Треста», солидной подпольной монархической организации. Ему надо восстановить свою репутацию в Интеллидженс сервис. Но это не все: мог же сделать карьеру Муссолини? Чем он лучше Сиднея Джоржа Рейли?
В лесу становится сыро. Солнце идёт к закату.
Возвращаются на дачу.
По дороге Рейли отводит в сторону Якушева: этот представительный, с хорошими манерами господин более реально смотрит на вещи, чем остальные «деятели».
Под строгим секретом Рейли сообщает Якушеву, что имеется источник, откуда можно получить 50 тысяч долларов. Рейли даст эти деньги с условием, чтобы они были употреблены на организацию хищений картин и других музейных ценностей, а также для проникновения в Коминтерн.
— Генерал Потапов, видимо, чересчур щепетилен… Должен вам сказать, что такое дело — я говорю о перевороте — не сделаешь, если будешь соблюдать правила морали. Возьмём, например, террор. Савинков как-то говорил мне, что один его террорист не решился бросить бомбу в коляску сановника, потому что в ней были дети. Если вы будете руководствоваться такими принципами в борьбе с Советами, вы ничего не достигнете. А здесь речь идёт не просто о терроре. Я рассматриваю свою деятельность шире — не только с точки зрения политической, но и как коммерсант — и хочу вас заинтересовать в этой сделке. В три месяца переворот не сделаешь. Надо вести солидную подготовительную работу по «экспорту» художественных ценностей. Я лично имею влияние на печать. Вернувшись из Москвы, предложу «Таймс» несколько статей под названием «Великий блеф». Для этого понадобится ещё поездка в Россию, и не одна: надо подобрать документы, факты, цифры — иначе не поверят.
Он смотрит на часы. С вечерним поездом необходимо выехать в Ленинград. Ночью — переход через границу, затем Хельсинки, в среду пароход на Штеттин. Рейли прощается с Якушевым, Потаповым и другими. Их ожидают два автомобиля. Рейли садится в первую машину, в ней — Пузицкий (один из испытанных чекистов, участвовавший в аресте Савинкова) и Старов.
Во второй машине Потапов, Якушев. Теперь они дают волю своим чувствам. «Какой страшный человек», — говорит Потапов. Якушев рассказывает ему о разговоре с Рейли наедине. Они потрясены. Впрочем, им больше никогда не придётся увидеть Сиднея Джоржа Рейли.
Его предполагалось арестовать по дороге в Москву, в автомобиле, но он пожелал написать открытку друзьям за границу и собственноручно опустить её в почтовый ящик. Открытка — доказательство, что он, Рейли, побывал в Москве. Чтобы знать, кому адресуется открытка, Рейли привозят на квартиру одного из чекистов — участника операции.
Пока Рейли пишет открытку, Старов по телефону докладывает об обстановке в ОГПУ и получает приказ: арестовать Рейли после того, как будет опущена открытка.
Рейли арестован и доставлен в ОГПУ. Первый допрос. Допрашивает Пилляр. Рейли называет себя, признает факт пребывания на советской территории, связь с организацией «Трест», которую считал контрреволюционной монархической организацией.