Мертвая зыбь
Шрифт:
— Я рад это слышать от главы будущего… — здесь Вернер сделал паузу, — будущего правительства.
— Не будем опережать события, полковник, миссия руководителя внешней политики нашей организации меня вполне удовлетворяет.
На этом кончилось свидание Якушева с Вернером.
Агриппина Борисовна Кушакова была несколько разочарована: «западный дипломат», как назвал Вернера Стауниц, ушёл незаметно, простившись только с хозяйкой. Но зато Якушев теперь очаровал хозяйку, он отведал гуся с антоновскими яблоками и коллекционное вино из подвалов «Массандры». Стауниц с удивлением убедился, что Якушев оказался душой общества в салоне Кушаковой.
Они ушли от Кушаковых в первом
На улице Стауниц спросил:
— Как вы думаете, чем кончится эта игра?
— Игра только началась. Наполеон как-то сказал: «Надо ввязаться в игру, а потом посмотрим, что выйдет…» Было бы идеально получить от второго отдела польского штаба все, что нам нужно… Вы понимаете, о чем я говорю?
— Признаюсь — не понял.
— Все эти Марковы, тальберги и компания, которых польский генштаб на порог не пускает, будут бегать к нам и просить протекции. Таким образом, «Трест» приобретёт международное значение.
— Александр Александрович!
— Что?
— Вы — гений!
— Я далеко не гений. А в военных делах совсем слабоват. Но не сегодня-завтра примет дела наш начальник штаба.
— Кто он все же? Или это ещё тайна?
— Генерального штаба генерал-лейтенант Потапов.
31
1 сентября 1923 года ОРА перестало существовать. Врангель объявил о создании РОВС — Российского общевоинского союза. РОВС объединил все воинские силы эмиграции с подчинением их штабу Врангеля в Сербии. На втором месте после Врангеля теперь оказался генерал Александр Павлович Кутепов — упрямый, энергичный и жестокий. Он опирался на галлиполийцев, то есть на тех, кто после эвакуации Крыма прошёл испытания в лагере на Галлиполи. Там Кутепов насаждал свирепую дисциплину, сажал офицеров на гауптвахту, разрешил дуэль на винтовках за оскорбление офицерской чести (дуэльных пистолетов не было). Полевые суды и жестокие наказания несколько подтянули дисциплину. Когда галлиполийцев эвакуировали в Болгарию, они имели потрёпанный вид, но все же были пригодны для карательных экспедиций. Генерал Туркул, командуя этим войском, сумел жестоко подавить в Болгарии народное восстание. Особенно свирепствовал генерал Покровский, известный своими зверствами ещё в годы гражданской войны. Он продолжал так же действовать и в Болгарии, но там его кровавая деятельность кончилась: он был убит повстанцами.
Характер Кутепова привёл его к столкновению с болгарским монархо-фашистским правительством. Кутепов был отстранён от командования и переселился в Стремске Карловцы, в Сербию, где находился штаб Врангеля. Там Кутепов снова обрёл власть над остатками белых армий, став во главе РОВС.
Приход Кутепова в РОВС означал, что диверсионная и террористическая деятельность белых будет возрастать. Юрию Ширинскому-Шихматову было поручено организовать школу агитаторов и подобрать «твёрдые элементы» для заполнения должностей в России после реставрации монархии.
«Трест», как одно из средств борьбы против терроризма, шпионажа и диверсий, приобретал большое значение. Надо было искать пути проникновения в РОВС и войти в доверие к Врангелю и Кутепову. Вместе с тем продолжалась переписка с Высшим монархическим советом и с Климовичем (он по-прежнему состоял при Врангеле).
Якушев заботился о том, чтобы стиль писем «Треста» соответствовал духу верноподданнических излияний того времени. Он к месту вставлял «уповая на монаршую волю», «следуя предначертаниям почившего в бозе обожаемого монарха», «повергая к стопам».
Впрочем, «повергая к стопам» он вскоре исключил, полагая, что «стопы» могли быть у монарха, а у великого князя, местоблюстителя
Стауниц исполнял обязанности секретаря, зашифровывал письма, писал указания представителям «Треста» за границей. Так как переписка шла через эстонское и польское посольства, а там, несомненно, интересовались этой перепиской, то можно было дезинформировать посольства, сообщая то, чего не было в действительности.
Артузов, Пилляр, Старов предупреждали, что «Трест» может ожидать гостей-ревизоров из-за границы. Хотя Якушев с Хольмсеном и условились, что о посылке эмиссаров в Россию в каждом случае «Трест» будет предупреждаться, но спустя немного времени был арестован полковник Жуковский, посланный вопреки договорённости без предупреждений. Якушев в письме к Хольмсену разразился упрёками и ещё раз заявил, что «Трест» не отвечает за безопасность тех эмиссаров, которые будут проходить по своим каналам.
Но эмиссаров могли посылать и с ведома «Треста», через «окно» на советско-эстонской границе.
Потапова беспокоили редко, но полковнику Вернеру сообщили, что все переговоры военного характера уполномочен вести только Потапов. Тотчас последовало приглашение Якушеву и Потапову прибыть в Варшаву для совещания с начальником 2-го отдела генерального штаба.
Дзержинскому доложили об этом, и было решено, что Потапов и Якушев отправятся в Варшаву «нелегально», через только что организованное «окно».
Но до отъезда Якушев должен был официально представить Потапова на совещании Политическою совета МОЦР. По этому случаю предстояло провести совещание Политического совета — «звёздной палаты» МОЦР — почти в полном составе.
32
Для совещания Политического совета МОЦР была избрана сторожка на одном из кладбищ Москвы. Здесь всегда толчётся разный люд, а когда стемнеет, можно незаметно подойти, не обращая на себя внимания. В сторожке обитал заросший косматой бородой старик, в котором никто не мог узнать известного в начале века кутилу, князя Орбелиани, ротмистра Сумского гусарского полка.
В тот вечер Якушев и Потапов устроились на скамейке, в отдалённом уголке кладбища, и ждали, когда совсем стемнеет, чтобы пробраться в сторожку. Они говорили о предстоящем заседании Политического совета. Совет редко собирался в полном составе. Только три его члена — Якушев, Остен-Сакен и Ртищев — жили в Москве, кавалергард Струйский жил под Москвой в Царицыне, Путилов — в Петрограде, барон Нольде — в Твери, бывший владелец нефтяных промыслов Мирзоев скрывался где-то на юге.
— Сегодня вы увидите этот зверинец. Атмосфера тяжёлая. В этих ветхих стенах скопилось столько злобы и ненависти, что непонятно, как они ещё не рухнули. — Якушев оглянулся. — Пора…
Они вышли на прямую дорожку, обогнули кладбищенскую церковь. Было совсем темно. В кустах, вблизи сторожки, возникла тень.
— «Тесак», — негромко сказал Якушев.
— «Тихвин», — ответила тень.
«Однако совсем по-военному», — подумал Потапов. Якушев бесшумно отворил дверь, и они вошли в сторожку. В тусклом свете керосиновой лампы-трехлинейки можно было разглядеть людей, сидевших в один ряд на скамье против русской печи.
— Bonsoir messieurs, j'ai l'honneur de vous presenter notre ami et confrere des armes [16] .
16
Добрыйвечер, господа… Имею честь представить вам нашего друга и брата по оружию (франц.).