Мертвец Его Величества
Шрифт:
На пятый день я уже сам стоял рядом с Мариэль.
— Нет, я уже из спортивного интереса хочу понять, когда она уже заподозрит подвох, — признаюсь, чувствую глубокое одобрение своих мыслей у окружающих, — Но если так продолжится, у меня дня через два работа для неё закончится.
— Пойдёшь по второму кругу, — предложил олень.
— Обижаешь! — возмутился я.
— Она это поле уже в третий раз обрабатывает, — пояснила моё возмущение илана.
— Мой староста ходит в шоке. Никогда настолько эталонных грядок не видел, — продолжил я. — Признался, что даже как-то
— Мне её немного жаль, — признался мой полуэльф.
На что получил ревнивый взгляд от своей зазнобы. Я точно знаю, кто останется в гарнизоне. Это стройная ушастая, например.
— Мариэль, спасай подопечную! — воззвал к илане. — Я же себя знаю. Из принципа ночью ещё полей распашу и посажу туда какое-нибудь непотребство! Или затею деревянный частокол вырастить перед рвом. Живой и самоподдерживающийся.
— Атакующие рады будут, — меланхолично ответила Мариэль. — Уронят твой частокол прямо в ров и пройдут, как по мосту.
— Да боги с ними, пусть идут, встретим всех, угостим, похороним, как родных, — ответил я.
Чем вызвал всеобщее одобрение.
— Но она-то такими вопросами задаваться не будет! Возьмёт и сделает.
Мариэль покосилась на меня.
— И тебе её не будет жаль?
— Я ж нежить! А здесь почти научный эксперимент! — напомнил остроухой.
— Аргумент, — подтвердила яль Феррисгул.
Друидка как раз закончила с последней работой, а к ней уже подходили очередные просители.
— Усердствуют, рано идут, — прокомментировал кролень, озвучив, в общем-то, мои мысли.
— Да вы достали меня! — донёсся до нас крик.
После чего милая девушка обложила сначала всех, кто был рядом, различными заковыристыми оборотами, перемежая речь своего народа с ругательствами на людском диалекте, в особо пикантных местах добавляя выражения из языка урошу. Явно не понимая, что орочьи ругательства значат, отчего получались забавные лингвистические конфузы.
Затем друидка увидела нас. Она догадалась, что всё происходящее было формой издевательства, а её друзья и знакомые за ней наблюдали, тихо хихикая. На лице девушки отразилась насыщенная гамма самых разных эмоций, пока в голове шла выработка какого-то оформленного решения. Наконец, илана в первую очередь, отряд эльфов во вторую, а весь род остроухих в третью были покрыты новым потоком выражений и эпитетов, ещё более насыщенных заимствованными ругательствами, отчего количество лингвистических загогулин лишь возросло.
Когда Ежелин выдохлась, Мариэль лишь хмыкнула.
— Содержательно. Твой брат бы тобой гордился, у него никогда так не получилось.
Друидка прищурилась и перевела взгляд на меня.
— Барон!
Любопытно. Взлетаю и шагаю со стены, спланировав к остроухой.
— У вас есть что мне сказать, уважаемая юльсе?
— Я только что была уволена со службы в дозоре. Примете меня на службу?
Удивлённо качнулся из стороны в сторону, услышав за спиной: «вся в мать».
— А тебя не смущает, что всё это затеял я? — задаю встречный вопрос.
— Это сейчас значения не имеет! — настояла
— Интересно, — оборачиваюсь к стене. — Илана! Как ваша сторона отреагирует на такую рокировку?
Мариэль улыбнулась.
— Скандал, крики, ругань, очень много возмущения, девочку назовут несколькими словами, что считаются за ругательства в приличном обществе, а тебя назовут уже словами вполне неприличными.
Вновь качнулся из стороны в сторону, кажется, понимая юмор остроухой.
— То есть никаких последствий?
Илана кивнула.
— Отлично! Ежелин, принимаю тебя в придворные маги. Служи верно, и по службе своей получишь заслуги и почести, а пока можешь идти отдыхать. Ты хорошо потрудилась, в ближайшие дни тебя не потревожат.
— А нас в придворные маги не принимали, — пожаловался Митиль.
— А вы ко мне с этим подходили? Нет? Ну так какие вопросы?
Довольная друидка уже спешила в крепость, показав своим сородичам язычок. Юлень проворчал:
— Я начинаю думать, что этот унниолу именно так всё и задумывал.
Насторожился, прислушиваясь.
— Довести нашу пигалицу до белого каления, чтобы она к нему переметнулась? Этого даже я не ожидала, — парировала Мариэль.
Нет, можно расслабиться.
Дни снова пошли своим чередом, только немного повеселее ввиду увеличившегося количества жителей крепости.
Ежелин психанула, и мы собрали первый урожай конопли. Девочка, правда, едва с истощением не слегла, перенапряглась знатно, причём её никто не просил, и я даже не знаю, с чего бы вдруг. Но теперь у меня был материал для создания первой партии пеньки. Правда, с ходу столкнулся с проблемой — цикл производства. Три года обработки — это слишком много.
За дело взялись маги, Ежелин, Митиль и Эрен, вспоминая всё, что они знали, знали, но забыли, и всё, что не знали вовсе, соображая, как ускорить процесс. На вопрос всё той же Мариэль, а зачем всё это, если на ткань можно наложить укрепляющее заклинание, ответ мой был прост и откровенен. Мне нужна ткань, не требующая магии. Цикл производства мы со временем наладим и будем получать материал сами. Просто сейчас надо проверить, как оно будет работать.
Проходившие мимо молодые некроманты заглянули на огонёк. Спросили, чего мы пытаемся добиться. Почесали лысые тыковки, да и предложили проверить, как материал поведёт себя под аккуратным воздействием магии смерти. Сначала хотел назвать их кретинами, но решил сплеча не рубить, а подумать. Идея не была лишена смысла, хотя и с доработками. Решили попробовать.
Сначала смотрели за реакцией волокна на магию. При аккуратном, дозированном воздействии материал медленно сох, да так, что я едва поймал момент, после которого начался распад на сухую труху. Затем повторили процесс с новой вводной, Эрен, пока я воздействовал смертью, медленно вытягивал из волокон воду. Получился тот же результат, но быстрее. А затем мы положили волокна в воду.
Процесс затянулся, да и контролировать состояние волокон было сложнее. Сначала получилась труха, но уже со второго раза в моих руках лежали волокна, местами мягкие, а местами ломкие.