Шрифт:
Глава 1
Услышав стук в дверь, Алистер махнул рукой – сквозь стеклянную стену кабинета, не закрытую жалюзи, посетителю явно должен был виден этот жест, предлагая войти.
Высокий и крепкий шатен с непроницаемым взглядом тёмно-карих, почти чёрных глаз, со вздохом закрыл папку, откладывая ручку. Неожиданно ему вспомнилось, что левши у индейских народов Анд считались способными к магии и целительству. В данный момент, ему, как левше, очень хотелось намагичить что-нибудь не самое безобидное – раздвоиться? – чтобы его не трогали каждые десять
Подняв взгляд, мужчина в строгом "похоронном" деловом костюме чёрного цвета – кроме белоснежной рубашки – встретился взглядом с подчинённым. Майкл Корнер был тёмной лошадкой, непроницаемым и загадочным, неизменно вежливым, но словно бы отстранённым. Будто когда-то поклялся никого и никогда не пускать к себе в душу.
Майкл выглядел так, словно бы его вызвал "на ковёр" строгий директор, чтобы за что-то отчитать. Хотя за что отчитывать талантливого специалиста, далеко превосходящего большинство людей по своим способностям, Алистер в данный момент не придумал, несмотря на стойкую ассоциацию, возникшую в голове.
Постоянно возникающую, когда Майкл хотел с ним поговорить о чём-то серьёзном. Нашкодивший мальчик – хотя Майклу уже стукнуло двадцать семь – едва ли не ковырял носком туфли ковёр на полу, переступая на длинных – "аистиных" – ногах. Русые волосы опять начали отрастать и слегка закручиваться в разные стороны, под глазами появились синяки размером с Марианскую впадину, тонкие – "паучьи" – пальцы двигались словно сами собой, когда он то скрещивал руки перед собой, то они бессильно опускались вдоль тела.
Серо-зелёные с золотистыми искрами глаза смотрели устало и тревожно, в них можно было заметить беспокойство и тоску, а белки глаз были покрасневшими – от слёз, недосыпания?
Один внимательный, хоть и беглый взгляд, дал понять Алистеру, что Майкл то ли опять на чём-то сидит, то ли находится в полном душевном раздрае. В общем, ничего необычного.
"И что опять случилось?" – подумалось старшему агенту Алистеру Джонсону, возглавляющему местный отдел ФБР.
Подумав, он озвучил свои мысли вслух.
Весь список.
– Ни на чём я не сижу! – обиженно воскликнул подчинённый, глядя в окно и продолжая стискивать пальцы.
Покачав головой, Алистер поднялся и потянул за шнур, закрывая жалюзи. В кабинете стало темно и тихо, словно внешний мир – здание ФБР – отдалился, оставив их наедине.
– Я просто хотел тебя попросить…
Алистер заломил чёрные брови и тяжело вздохнул.
– Ты ведь сказал, что я всегда могу к тебе обратиться!
– Я и не отказываюсь от своих слов, Майкл, – спокойным тоном, будто усмиряя дикое животное, проговорил он, становясь перед своим письменным столом, излишне массивным и занимающим большую часть кабинета, облокотившись о него спиной. Прямой и несгибаемый, как всегда.
Майкл помялся, кусая губы, а Алистер даже и не пытался угадать, что попросит у него их мало вменяемый коллега. Ведь знал, что предугадать поведение Майкла невозможно, как и женскую логику. Генератор случайных цифр или нечто похуже, вроде природной стихии – урагана.
– Корнер, я тебя слушаю, – он пощёлкал пальцами напротив его лица.
– А, да, конечно, – молодой мужчина, который не выглядел на свой возраст "под тридцать", встрепенулся. Он словно бы и забыл, где находится, и что вокруг происходит.
– Я тебе не рассказывал…
– Ты мне не часто что-то рассказываешь, мы же не друзья. Я выше тебя по положению и старше, мне уже тридцать пять, а тебе двадцать семь. Я был женат и разведён. У тебя же по-прежнему ветер в голове, я бы даже сказал, ураган.
Алистер и сам не знал, что заставило его произнести эту речь. Кажется, он каждый раз немного заражался безбашенностью Майкла, когда оставался с ним наедине.
– Угу, давай ещё, напомни про тех четырёх девушек, которые мне нравились. Одна любила выпивать и поэтому работала в баре, другая обожала лошадей, и в конце концов вышла замуж за владельца ранчо, третья стажировалась у нас и обожала супер героев. Но так как в реальности Людей Пауков не существует, она вышла замуж за миллионера и уволилась. А четвёртую сбила машина у меня на глазах. Хотя и твою личную жизнь нельзя назвать удачной. Ой, прости! – он быстро закрыл себе рот ладонью и округлил глаза.
– Я и сам в курсе того, что происходило – и происходит – в моей жизни, так что ты не поведаешь мне ничего нового, – устало махнул рукой Алистер. – Мне вообще ещё долго танцевать вокруг тебя с бубном и оравой цыган? – мужчина взглянул на наручные часы швейцарской фирмы, которые работали бы, кажется, судя по инструкции, даже в жерле вулкана. Правда, он никогда не проверял, как то случая не выдавалось в вулкан сигануть или в космосе зависнуть. – Ладно, сейчас всё равно обед и срочных дел вроде бы не предвидится. Секретарша ещё не заходила ко мне сегодня и не звонила, так что, ещё неизвестно, выезжаем мы сегодня куда-нибудь или нет.
– Ты хочешь пойти в наше кафе на обед? – робко спросил Майкл, дёрнувшись и явно собираясь ретироваться. – Может, я зайду в другой раз.
– Нет, ты мне скажешь то, что собирался, а потом мы вдвоём пойдём на обед, – твёрдо ответил Алистер. – Иначе ты опять его пропустишь, если я за тобой не прослежу.
– Спасибо, папочка, – отозвался Майкл с ноткой раздражения и язвительности. Впрочем, он давно привык, что к нему, при всём его зашкаливающем интеллекте, относятся как к умственно отсталому ребёнку, за которым глаз да глаз нужен. Впрочем, в последнее время его друг Джон явно решил, что с него хватит.
Его сестра Дженифер была больше заинтересована в сыне и муже. Да и у других дел хватало, как личных, так и рабочих. В результате как-то само собой получилось, что роль «папочки» взял на себя его непосредственный начальник. И это даже доставляло удовольствие, хотя иногда становилось неловко. Каким-то удивительным образом он, нелюдимый интроверт, впустил начальника в свою жизнь. Тот даже приходил к нему в гости, был знаком с его домашними и время от времени даже оставался с ночёвкой, когда они решали на выходных посмотреть вместе фильм с попкорном, колой и пиццей. Но всё же Майкл старался не вести себя с ним неформально на рабочем месте, соблюдая рабочую дистанцию при посторонних.