Мертвецкая

Фэйрстайн Линда

Мы пересекли бывший холл больницы и направились в глубь здания. Казалось, впервые за долгое время снег прекратился. Я посмотрела вверх и увидела импровизированный потолок из фанеры.

Шрив прошел вперед. Я проследила взглядом за лучом его фонарика и увидела альков, превращенный в подобие шалаша. В углу лежал матрас толщиной не больше двух дюймов, взятый с больничной койки. За годы использования и пребывания под открытым небом ткань совершенно выцвела. Рядом с огромной дырой в стене, которая раньше была окном, стоял столик, а под доски наверху подсунули булыжники.

— Сядьте

здесь. — Шрив указал на деревянный стул с высокой спинкой, когда-то служивший инвалидной коляской. Он помог мне опуститься на сиденье и, присев, опять связал ноги. Кресло запрокинулось назад и закачалось. Встав позади меня, он заткнул мне рот носовым платком и завязал концы на затылке.

Потом он вышел из каморки и исчез во мраке соседних комнат. Что он задумал? Холод пробирал до костей, голова трещала, а пустой желудок ныл и громко рычал на меня в тишине позднего вечера.

Я покрутила головой, прогнала мрачные мысли и выпрямилась. Взглянув в просвет между каменными блоками сводчатого оконного проема, я увидела мерцающие сквозь снежную пелену очертания Манхэттена. Присмотревшись, я различила шпиль Ривер-хаус — он находился точно напротив, только на другом берегу.

Шрив, наверное, звонил по сотовому и оставил меня здесь, чтобы я не подслушала разговор. Но его голос отдавался эхом от толстых серых стен соседней комнаты, и я услышала, как он попросил позвать детектива Уоллеса. Откуда он знает про Мерсера?

— Мистер Уоллес? Говорит Уинстон Шрив. Профессор Шрив. Я только что вернулся домой и прослушал ваше сообщение на автоответчике.

Я понятия не имела, сколько сейчас времени: вечер понедельника или раннее утро вторника — последнего дня в этом году. Разумеется, если стало известно, что я пропала, даже Мерсер приедет в участок и вместе со всеми примется за поиски.

— Нет, я не возражаю и могу повторить то, что сказал раньше детективу Чэпмену, — профессорским тоном продолжал Шрив. — Обе дамы сели в мою машину перед колледжем, и мы поехали на Вестсайдское шоссе, в Вестчестер. Сильвия жаловалась на тошноту и головокружение. Видимо, что-то съела. Так мы подумали. Только мы переехали мост в Ривердейл, как она потеряла сознание.

Уоллес, наверное, что-то спросил, и Шрив ответил, но я не расслышала, что именно. Ко мне стали возвращаться воспоминания — в точности как описывали одурманенные наркотиками жертвы. Словно выходишь из тумана. Я вспомнила, как сидела в микроавтобусе и пила горячий шоколад, который принес нам профессор.

— Нет, нет. Это мисс Купер предложила, чтобы я съехал с шоссе и повернул назад. Мы сразу же поехали в Нью-Йоркскую пресвитерианскую больницу. Мисс Купер знала, где находится отделение реанимации. Сказала, что была там много раз — встречалась с потерпевшими. Я не хотел тратить время на поиски места для парковки, так что она осталась в машине, а я отнес Сильвию внутрь. Когда врач принял решение о госпитализации, я вернулся назад и сказал мисс Купер, что не уеду из больницы, пока не узнаю, что с мисс Фут все хорошо.

Уоллес задавал вопросы. Я молилась, чтобы он не поверил этому чертовому алиби.

— Да, детектив. Алекс настояла, что подождет со мной. Я позвонил домой Локхарту

и сказал матери Скипа, что у нас проблемы и мы не сможем приехать. Алекс вошла в зал ожидания и…

Видимо Шрив повернулся в другую сторону. Стало хуже слышно, но, похоже, он объяснял, как я проводила время, пока врачи занимались Сильвией.

Чем бы ни накачал нас Шрив, я совершенно не помнила, что происходило после того, как закончилось собрание в кабинете Сильвии. Наверное, препарат вызывал амнезию. Действительно ли я была в отделении реанимации Нью-Йоркской пресвитерианской больницы? А если нет, что за ловкий прием! Это место — настоящий дурдом. И бесконечная череда огнестрельных и ножевых ранений, автокатастроф, передозировок, родов и несчастных случаев. Большинство пациентов сопровождали вереницы родственников и друзей. Они плакали, упрашивали, орали и набивались в каждый свободный дюйм огромного зала, где ждали новостей о состоянии своих любимых.

Ветер отнес слова Шрива в мою сторону. Наверное, он снова сменил позу.

— Несколько часов, детектив. Она была там несколько часов. Как и остальные, немножко посмотрела телевизор. Сделала несколько телефонных звонков.

Уоллес пытался выяснить, когда я вышла из больницы.

— Наверное, около девяти. Да, да, конечно. Она ушла уже после того, как нам сказали, что Сильвия очнулась и вне опасности, но ей придется провести ночь в больнице. Я не хотел уезжать, не увидев ее, но мисс Купер спешила. Она сказала, что поймает такси на Бродвее и поедет в центр.

Перед тем, как произнести следующее предложение, Шрив заколебался.

— Кажется, у нее было плохое настроение, мистер Уоллес. Поссорилась со своим другом или что-то в этом роде. У нее все время звонил пейджер, но она не обращала на него внимания. Я бы сказал, нарочно.

С этим не поспоришь.

Шрив не упустил ничего. Как же я сглупила, при всех сказав Майку о несчастном парне, когда мой пейджер зазвонил в начале собрания.

— Вы имеете в виду, в участок? Прямо сейчас? Но я только что рассказал вам все, что знаю о…

Давай, Мерсер, доконай же его! Шрив ни за что не выпутается, если встретится с тобой.

— Конечно, мистер Уоллес. Нет, нет, спасибо. Я доберусь сам.

Снова захрустел снег. Шрив подошел к моему маленькому убежищу и, наклонив голову, шагнул под фанерный потолок. Он вытащил кляп и объяснил, что должен ненадолго уехать.

— Что вы мне дали, чтобы вырубить? Что вы сделали с Сильвией?

— Не волнуйтесь, ничего серьезного. Просто успокоительное, чтобы привести вас сюда, а ее — убрать с дороги.

— Много успокоительного. Я ничего не помню.

Шрив улыбнулся:

— Гамма-гидроксибутират.

— Гамма-гидроксибутират? — Знаю-знаю. Бесцветный наркотик, без вкуса и запаха. Я проглотила его с горячим шоколадом за какие-то минуты. Именно этот наркотик подсыпали ничего не подозревающим женщинам, которые потом теряли на несколько часов сознание, и их насиловали.

— Удивительно, сколько всего можно купить через Интернет. Я ничего не знал об этих препаратах, пока не умерла Шарлотта. А ведь все это есть в Сети.