Мертвецы
Шрифт:
– Ты всегда знал, да? – сказал Легз. – И всегда знал, что я знал, что ты ее убил. – Он глубоко затянулся и, не отрывая взгляда, выпустил дым через ноздри.
Я подумал, а не сказать ли «да», я ж и правда всегда знал, что он ебется с Бет. Но мне казалось неправильным так просто взять и сказать. Ведь правда выплывет, если я это скажу, пусть я даже и знал, что это правда. Я долгие годы сидел на жопе ровно, словно ничего не было. А теперь приходит Легзи и все портит. Какое право у него было все портить? У него, у пидора, который все это начал.
Но это все осталось у меня в голове, вслух я ничего
– Это тебе Финни сказал?
– Финни? – Легзи отлепился от холодильника и посмотрел на часы. Он вернулся в гостиную, словно это была самая обычная ночь.
Я пошел следом.
– Финни? – Теперь он сидел на диване. Сидел, а не лежал на спине, как обычно. Одну ногу вытянул, а вторая дергалась вверх-вниз. – Финни – твой друг, Блэйк. Он тебя не сдаст. Он твои секреты с собой в могилу унесет. На самом деле.
Я пялился в телек. По кругу бегали гончие, а голос выкрикивал фаворитов.
– Тогда откуда ты знаешь?
Он посмотрел на меня:
– Ты правда хочешь знать?
Я чуть-чуть кивнул головой.
– Я был с ней, когда ты позвонил в ту ночь и позвал ее в «Хопперз». Я говорил ей, чтобы она не ехала. Пусть, блядь, прогуляется до дома, сказал я. Ночь теплая, разминка ему только на пользу. Но она сказала – нет. Никогда этого не понимал. Почему она все равно поступала с тобой честно, если ты на нее плевал и буквально толкнул ее к другому. Она за тобой ухаживала. И вот что ты с ней сделал за это.
Начались новости. Чувак опять про что-то вещал, но я, как всегда, не обращал внимания. Слишком много слов, и вот ты уже ни хера не понял. Я просто смотрел кадры. Они были какие-то слишком темные и зернистые, снимали сверху, как будто оператор болтался на большом воздушном шаре. Но все равно было видно, чем занимаются там, внизу. Из шахты вытаскивали эту невъебительно огромную бомбу и запихивали в самолет. Никогда не поверишь, что она туда влезет – огромная тяжелая бомба и маленький легенький самолетик. Потом на экране снова появился чувак, на этот раз я услышал, что он говорит. Он говорил, чтобы люди продолжали заниматься своими делами, а не паниковали, как последние засранцы.
– Это еще что значит? – спросил я. – На самом деле?
– А? – переспросил он громко и слегка неестественно.
– Финни. Ты сказал, что он заберет с собой в могилу. Мои секреты.
– А, ну да. Он ведь тоже ее убивал. Идея была твоя, но поджег-то он. Я его видел. Я ждал на дороге, которая ведет от твоего дома. У меня было какое-то плохое предчувствие, я хотел проследить, чтобы она нормально вернулась. Ну, а она не вернулась, вот так. Я видел, как ты залез в свое ржавое ведро, а Бет не было. Ну, я и пошел туда. Меня по-прежнему грызло это паскудное предчувствие, и чем ближе я подходил, тем паршивее становилось. Потом, проезжая у задней стены «Хопперз», я увидел, как Финни прыгнул через забор. А к тому моменту, как я туда завернул, все уже полыхало. – Его нога дергалась вверх-вниз, как пневмобур. Больше я ничего не видел, хоть и пялился в телевизор. Я подумал, что. он скоро продолбит пол насквозь. – Ну, я и рассказал все Мантонам.
По экрану в боевом порядке летели пять самолетов, как маленький клин огромных гусей.
– Когда?
Его рука дернулась к носу, а потом вернулась туда,
– На днях. А еще я рассказал им, что ты убил База. Ну, и сказал, чтобы они поспрошали Финна.
Я хотел спросить почему, но потом вспомнил, как случайно ударил его головой, и все встало на свои места.
– Ты меня заложил, потому что я тебя случайно вырубил, да?
– Не тупи. Я тебя заложил, потому что ты начал залупаться. До того я ничего не делал, потому что ты вроде каялся. Бродил как потерянный. Похоже было, что ты у себя в башке отсиживал пожизненное. Плюс Мантоны давили на тебя все больше и больше, ну, ты ж был вышибалой в месте, которое раньше было их. И пока все оставалось так, я не трепался. «Да хуй бы с ним, – думал я. – Он совершил преступление, и он за это расплачивается. Но в тот вечер в „Носе“, когда ты меня вырубил… Мне показалось, что ты сам выпустил себя на поруки».
Я встал. Не мог больше сидеть. Я встал и начал разминать затекшие ноги. Легзи тоже встал.
– И посмотри, что из всего этого получилось. Мантоны бы только попользовали тебя чутка, и все. Погорбатился бы на них немного.
Я сунул руки в карманы. Разводной ключ скользнул мне в правую руку, как вода в горло умирающего от жажды. Я смотрел на Легзи, пока он распинался. «Теперь все по-другому, – подумал я. – Теперь я убиваю всех подряд, а не только под плохое настроение. Мне разыскивает полиция, меня все боятся. А ты, бля, кто такой? Ебаный молочник. Ебаный молочник, который ебал мою жену».
Он посмотрел на часы.
– Но тебе этого не хотелось, да? Ты продолжал залупаться. Ты убил База. Зачем его-то убил? А потом облажался, когда грабил «Хопперз». Даже это не мог нормально сделать. Ты, чувак, который все детство провел, залезая в чужие дома через окна. Откуда я это знаю? Видишь это? Я слушаю, приятель. А люди говорят.
Мне захотелось, чтобы у меня был пистолет. Как бы крепко я его ни сжимал, разводного ключа для Легза явно недостаточно. Наверное, у него слишком большая голова. Придется лупить со всех сторон, чтобы он хотя бы вырубился. К тому же он мой друг. Я не могу ударить друга по голове разводным ключом.
Он снова посмотрел на часы.
– Какого хуя ты постоянно смотришь на часы? – заорал я.
Он как-то захипишил, ну, хотя бы что-то. Продолжал свой монолог, а я сидел тихонечко и просто задавал вежливые вопросы. Но, как я всегда говорил, Легзи долго не хипишит. Он закурил еще один «Регал» и, глубоко затянувшись, уставился в окно, как будто надеясь найти там ответ. Но стук в дверь раздался раньше, чем он ответил. Он пожал плечами, глядя на меня, мол, стучит кто-то, что поделаешь? Потом он ушел, а я остался сжимать разводной ключ, чесать репу и кипеть изнутри.
Пока он был в коридоре, избавлялся от того, кто приперся, я скоренько обмозговал ситуацию. Если встать за дверью гостиной, я смогу ударить его по голове, когда он вернется. Я начал было вставать и решил прикинуть, сколько весит кусок железа в моей руке, махнув ключом. Потом снова сел. О чем я ваше думаю? Легз же…
Он ведь друг, так, нет?
Ладно, да, у нас были какие-то терки. И было несколько запар, которые надо разрулить. Но я думал, что время и бухло помогут нам взглянуть на вещи правильно.