Мертвые не разговаривают
Шрифт:
Он же не ошибся отделением? Не мог ошибиться!
Смех стих, но звуки шаркающих шагов остались. Больше того – они приближались. Размеренно и неотвратимо.
Андрей со злостью сплюнул на пол. Чего он, в конце концов, ждет? Затаился, словно вор.
Шаги все ближе. Еще немного, и человек появится в дверном проеме. Еще немного…
Свет в душевой задрожал, точно при резких перепадах напряжения. Из яркого, белого превратился в тусклый, желтый, грязный.
На полу дверного проема показалась зыбкая тень. Андрей поднял взгляд. Перед ним стояла обнаженная девушка
— Простите? — проговорил Андрей, но вошедшая не обратила на него никакого внимания. Она обвела бессмысленным взглядом кабинки, немного помедлила, зашагала дальше. Впрочем, к ее шагам больше подошло бы – поковыляла. Странная незнакомка ступала неуверенно, немного подволакивала одну ногу, голень которой (Андрей не сразу заметил) покрывали многочисленные синяки и ссадины. Еще большее внимание привлекла обувь вошедшей. Подобие босоножек на плоской подошве. Тонкие ремешки настолько плотно обхватывали ногу, что кожа вокруг них сделалась пунцовой, вздулась. Не обувь, а орудие пыток. Ничего удивительного, что каждый шаг дается несчастной с большим трудом.
— Я могу вам помочь? — спросил Андрей, уже не надеясь на ответ.
И снова никакой реакции.
Девушка вошла в душевую кабинку, замерла. Затем наклонилась, положила пакет на пол.
Андрей с ужасом осознал, что сейчас произойдет. Заторможенная, находящаяся явно не в себе, она не успеет выскользнуть из-под убийственного потока, который вот–вот хлынет ей на голову.
— Стой! — он шагнул в ее сторону. — Не трогай кран.
Как же все глупо получалось.
Она не реагировала на его слова.
Глухая, что ли?
Незнакомка выпрямилась, всхлипнула. Узкие плечи вздрогнули, точно в сдерживаемом рыдании.
Или наркоманка?
Андрей бросился к девчонке. Плевать, что будет потом. Он не даст ей свариться заживо.
— Стой!
Шаг. Другой шаг. Небольшое пространство душевой будто раздалось в стороны. Кабинка с незнакомкой отдалилась, практически исчезла в сгустившихся тенях. Светильники над головой загудели. Откуда-то издалека донесся звонкий смех. Но Андрей пропустил его мимо ушей. Найти весельчака время будет. А пока – торопиться.
И все же он не успел.
Тонкие пальцы незнакомки легли на ручку горячего крана. Это движение Андрей скорее почувствовал, чем увидел. Он закричал, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Все усилия добраться до девчонки сходили на нет. Он бежал, даже мчался, но реальность будто сошла с ума, взбунтовалась, продолжая корежить душевую. Не осталось ни одной прямой линии, ни единого острого угла. Комната точно плавилась, текла, подобно пластилину, неосторожно оставленному на раскаленной батарее. Цвета смешивались, блекли.
Отчаянный крик странной незнакомки бросил Андрея на пол. Она все же повернула кран – резко, с отчаянной решимостью. Душевая словно схлопнулась, резко вернувшись в нормальное состояние.
Андрей широко раскрытыми глазами смотрел на жестокое самоубийство. Собственное недовольство мотелем отошло на второй план, исчезло. Кровь стучала в висках. Взгляд шарил по стенам, следил за изгибами труб, в поисках вентилей, перекрывающих воду. И он их нашел. В углу, у самого пола. Добраться до них – секундное дело. Ударить по красным ручкам. Обернуться.
Шум воды исчез, а вскоре стихли и отчаянные вопли. В тусклом свете ламп клубящийся пар, что расползался в стороны, тянул свои щупальца по полу, выглядел ядовитым облаком, в сердце которого вздрагивает тело несчастной. Зловещий кокон, набухающий внутренним свечением, готовый исторгнуть в мир нечто ирреальное.
Она жива. И не просто жива, а даже не потеряла сознания. Сидела на корточках или коленях, раскачивалась из стороны в сторону – и завывала. Тонко и протяжно. Не понять – не то плачет, не то посмеивается.
Андрея передернуло. Несмотря на влажную духоту, царящую в душевой, он чувствовал озноб. По коже точно острыми мелкими крючьями скребли. Раз за разом. Дышать стало тяжело. Воздух загустел, наполнился горечью.
Откуда в девчонке столько безумия и столько сил? Как она умудряется держаться? Почему для самоубийства выбрала столь изощренный и болезненный способ? В том, что незнакомка осознанно шла на экзекуцию, Андрей не сомневался. Слишком уж опустошенным был ее взгляд, точно девчонка заранее все спланировала и, опасаясь передумать в самый последний момент, заранее наглоталась какой-то дряни.
Ну и ночка!
— Слышишь меня? — он осторожно приблизился к вздрагивающей девушке.
Отчего-то находиться с ней в одном помещении было неприятно, точно в опадающих клубах пара обосновалось нечто склизкое и отталкивающее. Нечто такое, что скрывается за личиной человека, но в любое мгновение может вырваться на свободу, — безумие, способное завладеть и его собственным разумом.
Она подняла голову. Андрей с трудом сдержался, чтобы не выругаться. На него смотрели глаза, налитые кровью. Белков почти не видно – их поверхность покрывают многочисленные кровоизлияния. Губы незнакомки поползли в стороны, замерли в презрительной усмешке. Лицо не пустой куклы, но затаившегося перед броском зверя. Кожа пылает жаром, раскалена до красноты.
Андрей невольно отступил. Лучше уж позвать работников мотеля на помощь. Пусть сами разбираются с этой бесноватой.
Незнакомка провела языком по губам, поморщилась. Улыбка исчезла, сменившись плаксивым выражением. Руки со скрюченными пальцами потянулись к Андрею. Он только и успел отметить длинные, заостренные ногти, когда руки метнулись обратно, полоснули по собственной груди. Из горла ненормальной вырвался пронзительный вопль, когда ногти впились в податливую кожу, с остервенением рванули ее. Брызнула кровь.