Мертвые не разговаривают

Субботин Максим Владимирович

Он понимал, что кричать – глупо и даже опасно, но иного варианта привлечь к себе внимание аборигенов не видел. В конце концов, вдруг они догадались оставить несколько патрулей, засевших вдоль хотя бы части лесополосы? Вряд ли, учитывая их опасливость в отношении призраков. Но все же шанс.

Андрей подставил лицо порывам холодного ветра. Очень хотелось услышать ответный крик или хотя бы треск сучьев, звуки шагов. Но все тщетно. Окружающий мир не молчал, полнился звуками – шумом волнующегося леса, стрекотом кузнечиков, далеким уханьем и отрывистыми всхлипами

какой-то пичуги. В дрожащих тенях что-то шелестело. Андрей вслушивался и всматривался, надеясь, что вот сейчас его окликнут или из черноты покажется человеческая фигура.

Он простоял минут десять, крикнул еще раз. Ветер подхватил крик и унес в сторону от леса. Плохо. Похоже, придется продираться в одиночестве.

Андрей еще раз прикинул направление и вошел в лес. Он ступал осторожно, руки держал вытянутыми перед собой. В любом случае – заблудиться не получится. Самое неприятное, что может случиться, — он добредет до границы, за которой его просто перебросит на противоположную сторону окрестностей Водино. Потеря времени и сил, но все равно не смертельно. Если, конечно, не вывалиться возле лагеря падальщиков.

Последняя мысль заставила напрячься. В голове тут же родились красочные образы крадущихся в ночи людей, вооруженных цепями и крючьями. Они знают эти места, умеют ходить бесшумно, умеют ждать. Он же ломится, точно слон. Не разбирая дороги. Не заметит ловушки, даже если ту подвесить перед самым его носом.

Андрей остановился, вслушался в шум леса. Теперь в каждом громком скрипе, в каждом резком шорохе ему чудился затаившийся враг. Жестокий и… голодный.

Сплюнув на землю, он выругался из-за собственной мнительности. Опасность, конечно, существует. Но самостоятельно загонять себя до состояния дрожи в коленях – огромная глупость. Так можно до утра продрожать в кустах. А в то, что можно просидеть всю ночь без движения и при этом не уснуть, — Андрей не верил.

А потому, сильно протерев лицо ладонями, двинулся дальше.

Тень выскочила у него из-под самых ног. Или так просто показалось. Перед глазами взметнулось нечто темное, зашуршало, а потом в грудь уперлось стальное острие.

Андрей не раздумывал – ударил раскрытой ладонью по острию, бросился в сторону. Не успел он сделать и нескольких шагов, как нога зацепилась за корень или корягу. Листья и пыль метнулись в лицо.

Нельзя валяться! Вскочить – бежать! Плевать, что ни черта не видно. Плевать, что напавших на него тварей может оказаться несколько. Только не лежать! Не преподносить себя покорной тушей, которую только и следует нанизать на вертел.

Он вскочил. Перед глазами – темнота. Кромешная. Если продираясь сквозь лес, он видел хотя бы оттенки черноты, то теперь все расплылось слепой кляксой. Куда бежать?

Сердце чуть было не выпрыгивало из груди, стучало сильно, отдаваясь глухой болью.

— Извини, не хотела тебя напугать, — прозвучал тихий голос.

Первые секунды разум отказывался воспринимать услышанное. Слова пробились до сознания сквозь густую завесу паники.

— Алена?.. — все еще не веря себе,

спросил Андрей. Он щурился, силясь рассмотреть хотя бы намек на очертания человеческого тела, но все равно ничего не видел.

— А ты кого ожидал встретить? — в ее голосе звучала неприкрытая насмешка.

— Если честно – никого, — не стал вдаваться в подробности собственных страхов Андрей.

— Жаль. А я думала, тебе не помешает проводник.

— Не помешает… – напряжение отпускало, руки чуть заметно подрагивали.

Андрей поискал руками какое-нибудь дерево, мечтая облокотиться. Как назло пальцы рассекли воздух, не встретив ни малейшей преграды.

— Я волновалась, — сказала Алена.

Ее голос прозвучал ближе, чем в первый раз.

— Волновалась? Почему?

— Они вернулись без тебя. Сказали – ты исчез. Они ждали, пока не стало темнеть.

— Задержался, — кивнул Андрей, не принимая во внимание, что девушка его кивок, скорее всего, не увидит.

Он чувствовал ее присутствие. Не видел, не слышал, именно чувствовал. Ее взгляд направлен на него.

— Что-то случилось? — спросил, окончательно придя в себя.

— Нет, все хорошо. Теперь хорошо. Нам надо торопиться. Держи меня за руку.

Андрей протянул руку, пальцы нащупали ладонь Алены. Странно, но это прикосновение вернуло ему уверенность. Теперь он не один, бояться нечего.

Он, взрослый мужик, не дурак и не доходяга, а радуется как ребенок, заблудившийся в темноте и неожиданно нашедший того, кому может доверять. И все страхи разом отпрянули.

— Как войдем в деревню – ни о чем не спорь, хорошо? — спросила девушка.

— Уверена, что ничего не случилось?

— Да. Просто не спорь. Пожалуйста. Опасаться нечего, ты не подумай.

— Лучше бы объяснила.

— Обещаешь?

— А если нет?

Она остановилась. Ее пальцы в его ладони дернулись.

— Если нет – ничего не изменится. Для тебя.

— А для тебя?

Алена молчала.

— Хорошо, обещаю, — выдавил из себя Андрей. — Но знай – это не дело. Если…

— Спасибо, — перебила девушка. — Идем.

Она шла так уверенно, будто кромешная темнота для него раскрывалась солнечным днем для нее. Вот уж действительно – знает лес, как свои пять пальцев.

В воздухе появился слабый запах дыма.

— Погоди, — Настя снова остановилась.

Андрей не видел, что она делает, но спустя мгновение рядом раздалась отрывистая токатта. Будто дятел стучит по дереву, только звонче, и слышится строгая ритмика.

— Идем, — проговорила Алена, когда стук стих.

— Знак? — спросил Андрей.

— Да – идут свои. А то подстрелить могут.

— Почему не какое-нибудь кряканье или другой звук? Настоящего животного.

— Из меня плохой подражатель, — в ее голосе прозвучала усмешка.

К воротам подходили медленно, без резких движений.

Их окликнули – и только тогда успокоились. Послышался скрип открываемой створки ворот.

Деревня стояла безлюдной. Полуночных гостей встретили лишь часовые. На лицах – озадаченность.