Мертвых не судят
Шрифт:
— Останавливай! — сказал Быков.
Гоша удивленно покосился на него.
— Чего ты?
— Останавливай, говорю, — раздраженно повторил Быков, — Тебе в Астрахань, мне — домой. Не по пути нам.
Гоша начал не спеша притормаживать и все посматривал на Быкова, словно не верил в серьезность его намерений.
— Слушай, Костя, — сказал он, — я же не волк, все понимаю. Если ты здесь выйдешь — до завтра будешь на асфальте голосовать. Кто же сейчас тут ночью тебя подберет? Поехали до Гурьева, говорю тебе,
Тон у него был спокойный и искренний. «Черт его знает, — подумал Быков, — может, и зря я так беспокоюсь».
Очередной пост ГАИ Быков заметил чуть раньше Гоши и тронул его за плечо.
— Это еще откуда? — с досадой ругнулся тот. — Сроду никогда тут не было. И смотри ты, какая иллюминация! Ловят кого, что ли?
Участок дороги впереди действительно был ярко освещен фарами сразу нескольких милицейских машин. Возле остановленного большегруза расхаживали фигуры в фуражках.
— Давай, Константин, садись за баранку, — сказал Гоша, — сейчас я тебе твоего экспедитора пришлю. Сами с ними разбирайтесь.
Он ушел к подъехавшему «уазику», и на смену ему появился Озод, смотревший на Быкова с жалостью, как на тяжелобольного или вообще покойника.
— Какой ты упрямый, Костя, — сказал он. — Зачем меня не послушал. Уходить тебе надо, уходить. Они пока ничего не знают, но скоро узнают.
— Уговорил, Озод, — мрачно согласился Быков. — Я и сам вижу: нечего мне тут ловить. В Гурьеве я от вас отвалю,
— Зачем в Гурьеве! — всполошился Озод. — Сейчас уходи, в Гурьеве поздно будет.
— А ты откуда знаешь?
— Я не знаю — чувствую, — Озод приложил руку к сердцу. — Вот тут чувствую. Ты про товарища спрашивал своего, помнишь?
— Ну!
— Он вот так же поехал и не вернулся, ты знаешь.
— Сам же говорил, что он в Москве остался.
— Я говорил, — вздохнул Озод. — И мне говорили… Но я другое чувствую.
— А сам ты? — разозлился Быков. — Сам зачем в эту бодягу лезешь, если чувствуешь? Сидел бы себе спокойно дома!
— Эх-ха, — сказал Озод, — дома семья, кормить надо.
Один из милиционеров впереди посигналил светящимся жезлом. Быков подтянулся ближе и зарулил на обочину, отметив, что «уазика» поблизости уже нет. Он миновал пост без задержки.
— Документы. Что везем, куда, зачем? — скороговоркой проговорил гаишник, осматривая номерные знаки.
— Виноград везем, товарищ начальник, — отвечал Озод. — Хороший таджикский виноград. Вот документы, пожалуйста,
— Водитель кто?
— Я водитель, — выступил вперед Быков.
— Права, путевой лист, — той же скороговоркой скомандовал милиционер и повернулся к Озоду. А вы с документами на груз вон туда, к штабной машине.
— Кого ищем, командир? — спросил Быков. —
— Кого надо, того ищем, — огрызнулся тот, впрочем довольно беззлобно, и крикнул кому-то в темноту: — Собачку давай!
Подошел человек в штатском с крупной дворнягой на поводке.
— Открывай фургон, — велел милиционер.
— Теперь понял, — сказал Быков. — Анашу, значит, шукаете.
— А у тебя есть?
— Не употребляю.
Быков повернулся и пошел открывать. Сердце забилось учащенно. Впервые после остановки в степи он получил возможность заглянуть в трейлер, но делать это в присутствии милиции ему не слишком хотелось.
Ящики с виноградом стояли, как и прежде. Милиционер, подсвечивая фонариком, долго вглядывался внутрь, потом уступил место проводнику с собакой. Размахивая хвостом, дворняга деловито положила передние лапы на борт, но, не обнаружив ничего интересного, тут же спрыгнула обратно и вопросительно посмотрела на хозяина. Виноград ее не интересовал.
— Номер у тебя какой-то знакомый, — сказал гаишник. — Будто встречал уже где.
— Может, и встречал, — пожал плечами Быков. — Только я на этой фуре первый рейс командую.
— Ты сам откуда?
— Из Москвы.
— Тут земляк твой был недавно, — безразлично обронил милиционер. — По фамилии Крапивин. Не слыхал?
Быков ответил не сразу, долго молчал.
— Слыхал, — сказал он наконец.
— Так, может, что передать? — так же небрежно поинтересовался гаишник. — Как его зовут-то, что-то я запамятовал.
— Алексей.
— Точно, Алексей. Ну, что?
— Передай, что идем в Астрахань. Скажи, что груз тоже туда идет. Какой — не знаю. Пока не знаю. Говорят — каракуль.
— Здесь, в машине? — уточнил гаишник.
— Нет, — сорвалось у Быкова прежде, чем он сам успел осознать необходимость именно такого ответа. — Здесь виноград. Не видел, что ли?
— Снаружи — вроде виноград, а внутри — кто его знает!
Быков твердо знал: что бы там внутри ни спрятано, показывать сейчас это нельзя. Гоша с Фоссом ждут далеко впереди, Семен — далеко позади, а Роберт с Джумой еще дальше. Все ото всего отопрутся без малейших усилий, а в дураках (если не много хуже) останется он, Быков, обычный водила, хоть и бывший мент.
— Тогда давай разгружать, — раздраженно сказал Быков. — Смотри сам, если сомневаешься. Время есть, как раз до утра поспеем.
Гаишник в сомнении топтался на месте. Тратить время впустую ему не хотелось.
— Ладно, — махнул он рукой. — Когда пойдет этот груз, ты знаешь?
— Если бы знал, мы бы с тобой его вместе встречали. В этом вся штука. Ничего, узнаю еще.
— Ладно, — сказал еще раз гаишник. — Езжай. Вон твой попутчик возвращается.
«Уазик» поджидал их в полутора километрах от поста.