Мертвый Арлекин
Шрифт:
– Нет, не знаком!
– отрезал Бристоу.
– Таким семейкам люди нашего сорта не подходят. Я ездил туда на экскурсию в автобусе.
– Боже мой!
– сказал полковник только для того, чтобы что-то сказать. В автобусе!
Френк Бристоу хмуро посмотрел на него.
– А почему бы и нет?
– сердито спросил он.
Бедный Монктон не знал, что ответить. Он с упреком посмотрел на мистера Саттервейта, как бы желая сказать: "Эти примитивные формы жизни могут быть интересны вам, как натуралисту, ну а причем здесь я?"
–
– заявил Монктон.
– В них всегда так трясет.
– "Роллс-ройсы" нам не по карману, - огрызнулся молодой человек.
Полковник уставился на него во все глаза. Мистер Саттервейт подумал: "Если я не смогу заставить этого молодого человека расслабиться, то вечер у нас будет испорчен".
– Поместье Чарнли всегда вызывает у меня какое-то особое чувство, сказал он.
– Со времени трагедии я был там только один раз. Мрачный дом, как будто населенный призраками.
– Верно, - согласился Бристоу.
– Там и в самом деле обитают два привидения, - заметил Монктон. Говорят, что на террасу иногда выходит призрак Чарльза I, и что он держит под мышкой собственную голову, только я забыл, почему. И еще там есть Плачущая Леди с Серебряным Кувшином, которая всегда появляется после смерти кого-нибудь из рода Чарнли.
– Чушь, - презрительно фыркнул Бристоу.
– Эту семью преследует злой рок, - торопливо вставил мистер Саттервейт.
– Четверо владельцев титула умерли насильственной смертью, а последний лорд Чарнли совершил самоубийство.
– Исключительно неприятное происшествие, - мрачно произнес Монктон. Когда это случилось, я был там.
– Дайте вспомнить... Это было четырнадцать лет назад, - сказал Саттервейт.
– С тех пор в этом доме никто не живет.
– Не удивительно, - отозвался полковник.
– Для молодой женщины это, конечно, был ужасный удар. Они были женаты только месяц и как раз вернулись из свадебного путешествия. Решили устроить большой маскарад, чтобы отпраздновать возвращение.
Как раз, когда начали собираться гости, Чарнли закрылся в Дубовой Комнате и застрелился. Исключительно странный поступок. Простите... Монктон резко повернул голову налево и посмотрел на мистера Саттервейта с виноватой улыбкой.
– Знаете, СаттервеЙт, у меня почему-то пошли мурашки по коже. Мне на миг показалось, что в этом кресле сидел какой-то человек и что он что-то мне сказал.
– Да, - продолжал Монктон через пару минут, - это было ужасное потрясение для Аликс Чарнли. Она была одной из самых красивых девушек, которых мне приходилось когда-либо видеть. В ней было много того, что люди называют радостью жизни, а теперь все говорят, что она и сама стала похожей на привидение. Правда, я ее уже много лет не видел. Кажется, она проводит большую часть времени за границей.
– А сын?
– Мальчик учится в Итоне[1]. Не знаю, что он будет делать, когда достигнет совершеннолетия. Не думаю, что он вернется в поместье
– А что, из этого местечка получился бы неплохой парк для отдыха, насмешливо заметил Бристоу.
Полковник посмотрел на молодого человека с отвращением.
– Нет, нет, вы не должны так говорить, - вмешался мистер Саттервейт. Если бы вы действительно так считали, то никогда не смогли бы нарисовать вашу картину.
Традиции и атмосфера - это тонкие, непостижимые вещи. Они создаются не одну сотню лет и если их разрушить, то восстановить за двадцать четыре часа их невозможно.
– Он встал.
– Давайте пройдем в комнату для курения. Я хочу показать вам кое-какие фотографии поместья Чарнли.
Одним из хобби Саттервейта была любительская фотография. Старый джентльмен очень гордился своей книгой "Дома моих друзей". Все его друзья были людьми благородного происхождения, и сама книга выставляла Саттервейта большим снобом, чем он был на самом деле.
– Вот снимок террасы, - пояснил мистер Саттервейт и подал фотографию художнику.
– Видите, он сделан почти с той же точки, с какой вы рисовали свою акварель. А вот этот чудесный ковер. Жаль, что снимок не передает цветов.
– Я помню его, - отозвался Бристоу.
– Красивая вещь, ярко-красная, как пламя. Но все равно там этот ковер был немного не к месту. Он чересчур большой и совсем не смотрится на полу, состоящем из черных и белых квадратов. На террасе только один этот ковер, и он похож на огромное кровавое пятно.
– Наверно, он и подсказал тему этой картины?
– поинтересовался мистер Саттервейт, - Наверное, - задумчиво ответил Бристоу.
– Лично мне кажется, что местом трагедии лучше было бы избрать маленькую комнату с панелями, смежную с террасой.
– Она называется Дубовая Комната, - заметил Монктон.
– Совершенно верно, о ней ходят нехорошие слухи. Там в стене, за панелью, возле камина есть тайник.
Легенда гласит, что в нем когда-то прятался Чарльз I. Еще в этой комнате состоялись две дуэли. И именно в ней застрелился Регги Чарнли.
Полковник взял фотографию из рук художника.
– Да, это бухарский ковер, - продолжал он.
– Стоит, я думаю, не менее двух тысяч фунтов. Когда я был в поместье, он лежал в Дубовой Комнате. Там он был как раз на своем месте. А здесь, на террасе, на этих мраморных клетках, он выглядит совсем нелепо.
Мистер Саттервейт посмотрел на пустое кресло и задумчиво произнес:
– Интересно, когда этот ковер перенесли из Дубовой Комнаты?
– Наверное, уже потом. Я помню, беседовал с Чарнли в день трагедии и он сказал, что такие вещи надо вообще держать под стеклом.
Старый джентльмен покачал головой.
– Дом закрыли сразу же после самоубийства, оставив все так, как было.
В их разговор вмешался художник:
– А почему застрелился лорд Чарнди?
– осведомился он, оставив свою агрессивную манеру.