Мертвый час
Шрифт:
Прилагательное «приморские» постепенно забыли. «Известное пространство загородной земли, данное от государя», стали называть просто дачами. А вот в Москве, наоборот, потерялось слово «дача», пригородные усадьбы именовали просто «подмосковными».
Однако на этом приключения слова «дача» не закончились. Через столетие после Анны Иоанновны, в царствование Николая Первого, население Петербурга сильно увеличилось, и город пришлось перестраивать – приземистые уютные строения с огородами и палисадниками постепенно уступили свои места доходным домам. Количество зелени уменьшилось, в столице
Графиня Мария Дмитриевна с хозяйской гордостью показала Сашеньке первый этаж, где располагались столовая, кухня, гостиные, бильярдная:
– А на втором этаже только спальни да кабинет графа.
– Хотелось бы и там осмотреться, – попросилась Тарусова.
Графиня горестно вздохнула, но перечить гостье не стала. Взбираясь за хозяйкой по лестнице, Сашенька поняла причину печали: подъем дался Марии Дмитриевне нелегко.
– Тяжело взбираться. Сердце у меня больное. Вниз подумываю переехать, – переведя дыхание, пожаловалась графиня, сделав перерыв между пролетами. – А ведь и пятидесяти еще нет.
Тарусова удивилась – Мария Дмитриевна выглядела много старше названных ею лет. Как же старит людей болезнь.
Дверь в злополучную комнату с балконом отсутствовала.
– Николя, мой младшенький, это его комната, нынче в Москве. Потому слуги и не торопятся ставить дверь обратно, – отдышавшись после лестницы, пояснила Мария Дмитриевна. – Придется Петюне поручить. Хоть и молод, а самый расторопный.
– А в ночь ограбления комната была заперта? – уточнила княгиня.
– Да, моя дорогая. Потому и пришлось дверь выламывать. Ключ-то от нее лишь один, остальные Николя растерял.
– Снаружи или изнутри была заперта дверь?
– Кто его знает? Замок – врезной, и так и сяк можно. Полиция считает, что Автандил запер снаружи, а князь уверяет, что запер ее изнутри, перед тем как с балкона спуститься. – Мария Дмитриевна неожиданно всхлипнула, на глаза ее навернулись слезы, она достала платочек, чтобы их утереть. – Четыркины о нашей беде разболтали?
– Да.
– Терпеть их не могу…
– Мне почему-то кажется, – медленно, подбирая нужные слова, начала Сашенька, – что князь Урушадзе не крал облигации.
– Я тоже так считаю, – снова вздохнула графиня.
Ах вот оно как! Выходит, Мария Дмитриевна в виновность зятя не верит. Надо расспросить ее поподробней.
– Но Андре меня не слушает, – пожаловалась Мария Дмитриевна. – Почему он верит Четыркину? Разве можно? Глеб Тимофеевич страдает алкоголической болезнью. Ему не только Автандил, бесенок с рогами мог привидеться. Да и вообще, что сам-то Четыркин позабыл ночью в кабинете Андре?
– Полностью с вами согласна, – закивала головой Сашенька. – Но как объяснить револьвер? Как он оказался у вашего зятя?
– Автандил же объяснил – подобрал его в саду на дорожке.
– Очень неубедительно…
– Почему? Если бы Авик совершил кражу, у него не только револьвер нашли бы, но и облигации. Но их-то не обнаружили.
– Мог спрятать.
– А револьвер позабыл? Авик, конечно, диковат и необразован, но вовсе не глуп. Если бы спрятал облигации, спрятал бы и револьвер. Нет, Авик ни при чем. Не будь Андре таким упертым… Ай,
Сашенька с позволения графини вошла в комнату.
На стенах, обклеенных дорогими обоями, висели «кабинетки» [86] с портретами графа, графини, Аси и Михаила. Вдоль стены стояла узкая кровать, за ней, ближе к балкону, – письменный стол, заваленный учебниками по физике, химии и начертательной геометрии.
«Какие необычные интересы для пехотного офицера», – подумала Сашенька.
Мария Дмитриевна словно мысли ее прочла:
– Николя мечтал выучиться на инженера. Просил у отца позволения перейти из классической гимназии в реальную. Но Андре не разрешил. Сказал, что там учат на нигилистов.
86
Модный в те года формат фотографий, 10 x 16 см.
Гимназическое образование в Российской империи было излишне гуманитарным. Из точных наук изучалась лишь математика, остальные часы в классических гимназиях были отданы языкам (русскому, латыни, греческому и французскому), Закону Божьему и истории с географией. Передовые умы того времени отлично понимали, что этих предметов недостаточно для подготовки будущих врачей, инженеров, агрономов, etc… Поэтому еще в пятидесятых годах XIX столетия возникли так называемые реальные гимназии, где вместо древних языков преподавались естественные науки. Но выпускники таких заведений в отличие от обучавшихся в классических гимназиях не могли без экзаменов (все та же латынь) поступить в университеты. Попытки министра народного просвещения Головнина уравнять в правах оба вида гимназий была в штыки воспринята консерваторами: по их мнению, естественные науки отрицали религию и воспевали материализм.
После покушения Каракозова [87] , когда выяснилось, что революционные идеи популярны среди учащихся, Головнина отправили в отставку. Его преемник оказался из консерваторов. Он еще больше понизил статус реальных гимназий, переименовав [88] их в училища. Свидетельства об их окончании с той поры лишь «принимались в соображение» при поступлении в высшие специальные заведения.
87
Дмитрий Владимирович Каракозов (1840–1866) – революционер-террорист, совершивший 4 апреля 1866 года неудачное покушение на Александра II.
88
В 1871 году.
– Андре запретил Николя поступать в университет. Сказал, что все Волобуевы были офицерами. И раз Николя носит его фамилию, значит, не имеет права прожигать науками жизнь.
– А почему Николя уехал в Москву? Военных училищ и в Петербурге предостаточно, – поинтересовалась княгиня.
– Подальше от отца. Сильно на него зол. А у меня из-за этого отъезда сердце еще больше болит. Как он там? Пишет редко, всего раз в неделю и всегда одно и то же: не волнуйтесь, маменька, все хорошо.
Мария Дмитриевна снова достала платочек и промокнула слезинку.