Мертвый час
Шрифт:
– Что? – Сашенька схватилась за сердце.
– Все ринулись его искать, а Нина, решив, что маленький Густав остался на пирсе, сошла на берег. Пароход так и уплыл без нее.
– Что было дальше? – у княгини перехватило дыхание.
– Нина встретила Пржесмыцких по возвращении из Кронштадта и заверила Анну Францевну, что весь день ждала их на берегу. Я самолично это слышал – на обратном пути они зашли сюда за глазными каплями для Софийки, закадычной Нининой подружки. Девушки хором умоляли Анну Францевну ничего не рассказывать Юлии Васильевне. Мол, та разозлится,
Сашенька в волнении присела на кушетку, на которой возлежала в день приезда.
– Вам плохо? – забеспокоился аптекарь. – Ой! Не надо было рассказывать… Зря не послушал Эстер…
– Нет! Вы поступили абсолютно правильно, – тяжело дыша, заверила его Сашенька.
– Принесу-ка я вам воды, – покачал головой Соломон. – Только, умоляю, не уходите. Мой рассказ не окончен, ваше сиятельство.
Господи, что еще? Сердце и так стучит, словно телеграфный аппарат.
– Так вот, – продолжил Соломон, когда вернулся со стаканом. – Увидев сегодня, что ваше семейство вместе с Ниной идет к пристани, я запер аптеку и пошел следом за вами. Но так, чтобы Нина меня не заметила. Дорогой размышлял: предупредить ли вас? Я ведь тоже отец и могу представить, что вы пережили, когда Володя спрятался.
– Было ужасно…
– Но не решился. Простите меня. Зато кое-что выяснил.
– Что же?
– Убедившись, что пароход уплыл, Нина побежала на вокзал и купила билет.
– Она ездила в Петербург?
Соломон пожал плечами:
– Знаю лишь, что села в вагон второго класса. Но куда отправилась, в Петербург или в Лигово [83] , – не знаю. Следить возможности не имел.
– Жаль…
– Но если это так важно, выясню вечером, когда Осип Митрофанович зайдет за мазью.
83
Поезд на пути между Петербургом и Ораниенбаумом делал остановки на станциях Лигово, Сергий, Стрельна, Новый Петергоф и Старый Петергоф.
– Это еще кто?
– Обер-кондуктор девятичасового поезда. Он наверняка запомнил Нину. Не каждый день барышни столь юного возраста путешествуют в одиночестве.
Сашенька задумалась: «С ума, что ли, Нина сошла? Хорошо, что хоть невредимой вернулась. А если бы, не дай бог, с ней что-нибудь случилось? Как бы я смотрела Юлии Васильевне в глаза?»
Соломон в свою очередь растерялся. Ждал совета, но княгиня, внимательно выслушав его откровения, ушла в себя. Аптекарь подождал чуть-чуть, вздохнул и напомнил просьбу:
– Ваше сиятельство, посоветуйте, как поступить. Докладывать Юлии Васильевне или не стоит?
Если бы не князь Урушадзе, Сашенька сама побежала бы к Четыркиной. Загвоздка в том, что Нина знает любовницу Урушадзе. И лишь та может, если, конечно, захочет, подтвердить его алиби. Нина обещала Жене с Таней, что отправится сегодня к ней. Но поехала в Петербург. Неужели обманула?
Да нет же! Просто ветреная особа уже съехала с дачи,
Теперь все встало на свои места. Интересно, смогла ли Нина уговорить ее выступить на суде? Сие, без сомнения, зависит от семейного положения Анны Францевны. Если дети в наличии, значит, и супруг когда-то имелся. Но ведь мог и умереть. Или бросить, учитывая ее ветреность.
– Муж Пржесмыцкой в добром здравии? – уточнила Сашенька.
У аптекаря отвисла челюсть. Ждал совета, а не странного вопроса. Однако, будучи человеком вежливым, ответил:
– Увы. Три года назад скончался. Сердечный приступ.
– Слава богу! – вырвалось у Сашеньки.
Соломон смотрел на нее уже с сомнением:
– Простите, ваше сиятельство. Как вас понимать?
От объяснений княгиню спас Володя. Ворвался в аптеку с криком:
– Мама! Мама! Какать хочу!
– Володечка, следует говорить: хочу в отхожее. Столько раз повторять…
– Извини, забыл. Потому что какать хочу!
Сашенька вскочила с кушетки:
– Спасибо вам, господин Бяльский. И за шарики, и за рассказ про Нину. Вот мое мнение: Юлии Васильевне сообщать о проделках Нины не стоит. Девицы в таком возрасте часто совершают странные поступки. Поверьте, сама была девицей.
– Мама!
– Я попробую по-дружески Нину вразумить…
– Как я вам благодарен. Камень с души сняли.
– Скорей! – не унимался Володя.
– Наталья Ивановна! Наймите тарантас! Володе надо в уборную! Евгений с Татьяной едут с вами.
– Но мама… – старшие испуганно переглянулись.
Не хотелось им оставлять подругу на растерзание.
– Нам есть о чем поговорить, не так ли? – Сашенька повернулась к Нине, чтобы посмотреть ей в глаза.
Та не смутилась:
– Как скажете.
– Мы никуда не пойдем, – заявил Евгений.
– А ну быстро…
– Мешать не будем, – поддержала брата Таня. – Подождем в сторонке.
– Из-за вас Володя сейчас обделается. А ну марш домой. Умыться и переодеться. Через час идем в гости.
Женя с Таней опять меж собой переглянулись. Защитить подругу от горячей материнской руки – конечно, благородно. Но попасть под нее вместо Нины? Нет уж, увольте.
– Не беспокойтесь за меня, – улыбнулась им Нина. – Спасибо. И тебе, Танюша, и тебе, Жако.
Господи, ну что за прозвище? Евгений ведь не попугай.
– Где ты была? – вопросила княгиня, когда дети уехали и они остались наедине.
– Где была, там уже нету.
– Шуточки прибереги для сверстников. Советую говорить откровенно, – оборвала Нину княгиня.
– Откровенно уже отвечала: весь день проторчала на пристани.
– Что ж, раз упорствуешь, продолжаешь врать, придется все, подчеркиваю, все рассказать твоей матери.
– Рассказывайте. Никаких преступлений я не совершила. Подумаешь, опоздала на пароход. В конце концов, я не виновата, что ваш сынок спрятался.