Мертвый час

Введенский Валерий

Поверенный Тарусов: Вопросов больше нет.

Прокурор Гаранин: Позвольте теперь мне! Правда ли, что вы с князем Тарусовым родственники?

Поверенный Тарусов: Протестую. Никакого отношения к делу это не имеет.

Судья фон Третенберг: Отклоняю.

Прыжов: Да, я крестный отец его дочери.

Прокурор Гаранин: Спасибо, теперь суду все понятно…

Судья фон Третенберг: Говорите за себя, Михаил Лаврентьевич.

Прокурор: Извиняюсь…

Но попрошу присяжных запомнить, что все представленные защитой свидетели либо родственники подсудимого, либо родственники адвоката.

Судья фон Третенберг: И что?

Прокурор Гаранин: Они нарочно вводят суд в заблуждение, потому что заинтересованы…

Поверенный Тарусов: Да как вы смеете? Свидетели приняли присягу.

Прокурор Гаранин: Чуть позже я ознакомлю вас, господин барон, с методами, которые использует наш адвокат.

Судья фон Третенберг: Вопросы к эксперту еще есть?

Прокурор Гаранин: Разве это эксперт?

Поверенный Тарусов: Если прокурор не согласен с его выводами, буду ходатайствовать о приглашении другого эксперта…

Судья фон Третенберг: Не надо другого. Дайте-ка я сам на вашу пулю взгляну.

Поверенный Тарусов (подносит пулю к судейскому столу): Пожалуйста.

Судья фон Третенберг: Двадцать второй калибр, Михаил Лаврентьевич. Так что попрошу намеки на кумовство прекратить. Сами не доработали. Подогнали факты под версию.

Поверенный Тарусов: Кем служите, Осип Митрофанович?

Печенюк (свидетель защиты): Обер-кондуктором на Петергофской железной дороге.

Поверенный Тарусов: Обвиняемый вам знаком?

Печенюк: Конечно, его сиятельство князь Урушадзе. А вот имени-отчества не знаю.

Поверенный Тарусов: Как вы познакомились?

Печенюк: Когда старые Масальские померли, года три назад сие случилось, вместо них Волобуевы поселились, за Леонидом Дмитриевичем доглядывать. Дочка ихняя, Анастасия Андреевна, в Петербург на моей машине стала ездить (пальцем показывает на Анастасию Урушадзе, сидящую в зале). Сначала одна, потом вместе с князем, когда встречаться начали. Я и в церкви на их свадьбе присутствовал.

Поверенный Тарусов: Когда вы видели князя Урушадзе в последний раз?

Печенюк: Вечером 24 июля и утром 25 июля. Туда-обратно ехал моей машиной.

Поверенный Тарусов: Я правильно вас понял: в половине первого ночи 25 июля Урушадзе высадился на дебаркадере Петергофского вокзала? [128]

Печенюк: Все верно. А в восемь утра опять сел там в вагон и поехал в Ораниенбаум.

Поверенный Тарусов: То есть можно утверждать, что князь ту ночь провел в столице?

128

Здесь

имеется в виду Петергофский вокзал в Петербурге (ныне Балтийский).

Печенюк: Думаю, да.

Поверенный Тарусов: А мог князь к половине второго ночи вернуться в Ораниенбаум?

Печенюк: Никак невозможно-с. Никакие лошади за один час тридцать восемь верст не одолеют. А машины столь поздно, сами знаете, не ходят.

Поверенный Тарусов: У меня вопросов нет…

Прокурор Гаранин: Зато у меня вопросов вагон и маленькая тележка. Какая, однако, у вас память, Осип Митрофанович. Помните, когда кто ездил. Удивительно!

Печенюк: Тут две причины. Первая: в тот день внучка родилась. Вот и хвастался пассажирам. Вторая: вечером 25 июля узнал, что Урушадзе арестован. Якобы графа ночью ограбил..

Прокурор: А господин Урушадзе про свою поездку на следствии не упоминал.

Князь Урушадзе: Потому что никто не спрашивал. Заладили, как попугай, признавайся да признавайся…

Судья фон Третенберг: Подсудимый, помолчите.

Прокурор: И сколько же вам, Осип Митрофанович, заплатили за столь неожиданные воспоминания?

Печенюк: Нисколько, Михаил Лаврентьевич. А воспоминания вовсе не неожиданные. Помните, я и к вам с ними приходил, но вы…

Прокурор Гаранин: Прекратите врать, Печенюк.

Печенюк: Хотите, крест поцелую?

Поверенный Тарусов: Расскажите о пассажире, которого посадили вечером 24 июля на Петергофском вокзале.

Погорелый (свидетель защиты): Так вон сидит (показывает на обвиняемого).

Поверенный Тарусов: Как его зовут?

Погорелый: А я знаю?

Поверенный Тарусов: Почему его запомнили?

Погорелый: Потому что везти не хотел. Это ж надо: за тридцать копеек медью до Артиллерийской с заездом к цветочнице. Чайных роз они-с хотели-с купить…

Поверенный Тарусов: А почему все-таки повезли?

Погорелый: А некого было. Обычно с машины человек двести сходит, а в тот день – пятьдесят. Вот и пришлось почти даром… да и то потому что Артиллерийская мне по дороге, я на Выборгской стороне живу.

Поверенный Тарусов: Почему дату запомнили?

Погорелый: Праздник был, Успение Богородицы. Все пили, а я, словно нехристь, работал. Нехорошо-с!

Поверенный Тарусов: А зачем работали, если праздник так важен для вас?

Погорелый: Отец велел. Сказал, раз жениться задумал, нечего деньгу в кабаках просаживать. Иди, мол, зарабатывай. Против батьки разве попрешь?

Прокурор Гаранин: И сколько тебе заплатили, мил человек?