Мертвый ключ
Шрифт:
— А какое это имеет отношение ко мне?
— Вы с Максин Макдоннелл ведь подруги, не так ли?
— Да, конечно.
— Мне нужно, чтобы ты выяснила, что за спецзадание она выполняет для мистера Томпсона.
Внутри у Беатрис похолодело.
— Вы ведь не думаете, что Макс как-то в этом замешана, правда?
— Кто, она? Нет, конечно, — он пренебрежительно махнул рукой. — Мне просто необходимо знать, что замышляет Томпсон со своей шайкой.
— И вы думаете, что Макс расскажет мне?
— С тобой ей будет гораздо
Мистер Халлоран подошел к ней и взял за руку. Какое-то время он пристально смотрел на нее сверху вниз. Но вот улыбка его стала шире, а взгляд затуманился.
— Я могу рассчитывать на тебя, Беатрис? Твоя преданность не останется незамеченной.
Девушка запаниковала, что сейчас он начнет приставать с поцелуями. Она неловко встала и сделала шаг в сторону двери.
— Конечно, мистер Халлоран.
— Рэнди, — поправил ее тот, подступая ближе. Он по-прежнему сжимал ее руку в своей.
Беатрис крепко пожала ее, как и учила тетушка, а затем высвободилась, сделав вид, будто ей нужно перебрать листы с записями.
— Конечно, Рэнди. Я посмотрю, что у меня получится выяснить.
— Прекрасно. Жду твоего отчета, скажем, недели через две.
Девушка кивнула и поспешно направилась к двери.
— Хорошо, с Днем благодарения!
— И тебя с Днем благодарения, Беатрис.
Благополучно вернувшись за свой стол, она содрогнулась при мысли, что произошло бы, промедли она с бегством хоть на секунду. А ведь Макс предупреждала ее: «Этот человек — сущая акула». И вот теперь этот тип хочет, чтобы она настучала на свою единственную подругу!
И они даже закрепили сделку рукопожатием! Но как, оправдывалась Беатрис, она еще могла защититься? Увы, как ни крути, теперь она в ловушке. Если Рэнди не получит желаемого, она может запросто лишиться работы. Но и Макс наверняка покажется подозрительным, если она ни с того ни с сего начнет расспрашивать ее об этом злополучном спецзадании.
— Эй!
Девушка так и охнула. Как по заказу, возле ее стола материализовалась Макс. Беатрис тряхнула головой и попыталась непринужденно рассмеяться.
— О боже, ну и напугала ты меня.
«Ну и какая из меня шпионка?» — с тоской подумала она.
— М-да, видок у тебя не ахти. Вот что, давай-ка выпьем! — С этими словами Макс взяла подругу под руку и решительно потащила из бюро. Она так и не отпускала ее до самого «Театрального гриля». — Слушай, а чем ты занимаешься завтра вечером?
— О, думаю, моя тетя будет работать. Она всегда работает по праздникам. — Беатрис вспомнила, как Дорис еще неделю назад жаловалась на пьяниц, которые наверняка будут торчать у нее весь вечер Дня благодарения, лишь бы не сидеть за праздничным ужином с родственниками.
— Значит, поедешь домой в Мариетту?
— Нет, мы с мамой не… — Девушка осеклась, не зная, что сказать.
Подрисованные брови Макс взметнулись вверх, однако от выяснения подробностей она воздержалась.
— Почему бы тебе тогда не позабыть о своей глупой семейке и не отправиться ко мне в гости?
— А твоя семья точно не будет против, если я приеду с тобой? — Беатрис, терзаемую собственным вероломством, потрясло столь великодушное приглашение.
— Ты шутишь? Я же из ирландской католической семьи. Сомневаюсь, что они тебя даже заметят в толчее.
Макс толкнула дверь бара.
Кармайкл помахал девушкам из-за стойки и ринулся к ним.
— Красавицы! Чем могу служить?
Макс чмокнула его в щеку.
— Как насчет парочки «отверток»? Мы ведь настоящие трудяги, и нам требуются все доступные инструменты!
Утром в День благодарения Беатрис проснулась в опустевшей квартире. Прошлым вечером тетушка Дорис пришла домой поздно, а сегодня, в несусветную рань, опять ушла. Девушка даже начала беспокоиться, что целыми днями толком с ней и не видится. Конечно же, ей это оказалось только на руку: не пришлось врать, будто задержалась на работе допоздна, когда Макс чуть ли не силой повела ее в «Театральный гриль», или сочинять насчет открытия собственного банковского счета. И все-таки Дорис не было свойственно приходить и уходить впотьмах.
Через спинку дивана Беатрис заглянула в комнату тетушки. Дверь оставлена нараспашку, постель аккуратно заправлена. Девушка никогда не заходила в спальню Дорис. Эта территория оставалась для нее запретной с самого ее переезда сюда. И Беатрис неизменно выполняла требование тетушки, даже когда та отсутствовала.
— Ты можешь жить у меня, пока соблюдаешь два правила: свое место содержи в чистоте, а на мое не суйся, — сказала она тогда с усмешкой, хлопнув ее по спине. Беатрис подозревала, что Дорис тяготилась совместным проживанием с незадачливой племянницей. Насколько девушка знала, тетушка всегда жила одна и о семье не особенно волновалась. Да и семью существование Дорис не интересовало. Мать вообще не упоминала ее имени.
Беатрис села и потянулась. После сна на бугристом диване она всегда ощущала некоторую помятость. Сунув ножки в вязаные тапочки — обувь она носила тридцать седьмого размера, — девушка прошлепала по холодному полу к компактному бурому холодильнику. Плеснула в кофейную кружку апельсинового сока и принялась за поиски еды. Обычно в холодильнике хранились как минимум упаковка из шести банок пива и остатки пиццы, однако в то утро поживиться оказалось практически нечем: на полке одиноко маячили банка пива да пара ломтиков сыра. Закрыв дверцу холодильника, она заметила записку на пластиковой столешнице: