Мертвый петух
Шрифт:
Я остановила машину у хорошо знакомой телефонной будки. К счастью, номер экстренного вызова находился на первой же странице справочника, сейчас я бы не вспомнила и собственный телефон. Я с трудом узнала свой голос, когда начала говорить:
— Только что я слышала выстрелы…
Меня сразу перебили, спросили имя и адрес. Я пропустила эти вопросы мимо ушей и закричала:
— Быстрее поезжайте туда!
Назвав адрес Витольда, я бросила трубку, а затем поспешно вернулась в машину и поехала домой. Дома я разрыдалась и никак не могла остановиться.
У меня зуб на зуб не попадал, я полностью обессилела, но голова оставалась ясной. Я не могла представить,
Я заставила себя выбраться из ванны, почти не вытираясь, накинула купальный халат и взяла ключи соседки. Пока она была в отпуске, я ежедневно ходила к ней поливать цветы. Пройдя коридор, отперла дверь, взяла телефон и набрала номер Витольда.
— Алло, кто говорит? — прозвучал незнакомый мужской голос. Я положила трубку: все в порядке. Витольду наверняка уже оказали первую помощь и уложили в постель. С некоторым облегчением я заперла чужую квартиру и снова погрузилась в теплую ванну.
«А вдруг кто-нибудь знает, что соседки нет дома, и видел, как у нее зажегся свет? — подумала я. — Это наверняка покажется странным. А если полиция определит, откуда был звонок, то тем более подозрительным покажется, что звонили из квартиры женщины, которая сейчас находится в Италии».
И… Господи! Ведь у меня в сумке лежит чужой стакан и, что хуже всего, орудие убийства! Я не могла спокойно оставаться в ванне, вылезла опять, вытерлась и надела халат. Завернув стакан в полотенце, я несколько раз ударила им по столу. Осколки отправились в мусорное ведро, которое я собиралась вынести утром. Может, и револьвер выбросить туда же? Нет, это было бы крайне неосторожно. Нужно избавиться от него как-то иначе.
Подумав, я пришла к выводу, что непосредственной опасности нет. Ни одна душа не могла предположить, что я имею отношение к произошедшему в Ладенбурге, ведь там меня никто не знает. Витольд понятия не имел, кто я такая, он видел меня всего три раза. При первых двух встречах он не обратил на меня особого внимания, а в третий раз находился в шоковом состоянии. Кроме того, всех деталей он наверняка не вспомнит. Когда я стреляла, он уже вряд ли мог что-нибудь соображать.
Что подумает полиция? Не наделала ли я еще каких-нибудь ошибок, не упустила ли чего? Да нет, я не курю и не могла оставить на месте преступления окурок в качестве улики. У меня нет и привычки терять носовые платки с монограммой. Но при мысли, что в саду, на мокрой земле, и, вероятно, на ковре могли остаться следы, меня бросило в пот. Я была в кроссовках, которые надела из соображений удобства. Обычно я их вообще не ношу: они и спортивный костюм мышино-серого цвета остались с прошлой поездки на курорт. Нужно и от них избавиться! Я сунула их в мешок, куда складывала ненужные вещи, предназначенные для Красного Креста. На этой неделе его должны
Глава 2
Что делать, если вы не спали всю ночь, выглядите самым жалким образом, но обязаны явиться на работу свеженькой, как огурчик? Я вымыла голову, надела свое самое симпатичное платье и потратила уйму времени на макияж. К счастью, госпожа Ремер была еще на больничном, и даже в отсутствие Дискау я работала в ее кабинете, где могла спрятаться от любопытных взглядов коллег. Однако с утра пораньше ко мне зашел шеф.
— Нет, вы сегодня потрясающе выглядите! Просто расцвели с тех пор, как госпожа Ремер пошла на поправку, это сразу заметно! Уверен, что Дискау и ежедневные визиты в больницу вас измотали. Но сегодня вы сама жизнерадостность!
— От вас ничего не скроешь! — парировала я как можно более непринужденно, хотя в этот момент пот с меня лил потоком. Жар, в который меня теперь бросило, с лихвой возмещал ночные приступы озноба.
— Я своих сотрудников насквозь вижу, — заверил меня шеф. — Наверняка теперь у вас будет побольше времени, и вы сможете заняться этим делом об убытках.
С отеческой улыбкой он положил мне на стол папку и вышел из комнаты. По дороге я купила «Рейн-Некар цайтунг» [9] , но до сих пор не могла улучить минутку, чтобы ее открыть. К счастью, там еще ни слова не было о событиях прошлой ночи.
9
Газета района Рейн-Некар.
Днем я пошла обедать в столовую. Две молоденькие стенографистки, увидев меня, вдруг прекратили болтовню и, отвернувшись, рассмеялись. Не сомневаюсь, речь шла обо мне. С большинством коллег у меня были приятельские, но не слишком близкие отношения. Стажеры и молодые сотрудники немного меня боялись, потому что небрежности я не терпела. Если что-то было не так, им просто-напросто приходилось делать всю работу заново. В сущности, они должны мне быть за это благодарны. Если сразу не научиться работать аккуратно, то и в дальнейшем с этим будут проблемы. Тяжело в учении… ну и так далее. Наверняка многие считали, что я слишком требовательна, и не упускали возможности перемыть мне кости.
Сейчас они скорее всего обсуждали мой наряд. В последнее время я прикладывала максимум усилий, чтобы выглядеть моложе, и девчонки не могли этого не заметить. Наверное, впредь следует все-таки одеваться скромнее, а то бог знает что им может прийти в голову. Сама я никогда не опускалась до сплетен и резко обрывала молодых сотрудниц, если они начинали совать нос не в свое дело. Однако от всезнайки госпожи Ремер я частенько узнавала интересные вещи. Этой добродушной старушке не возбранялось время от времени передавать мне последние новости.
Я боялась, что мне перестала удаваться роль строгой начальницы. Меня могли выдать светящиеся любовью глаза. Недавно Беата как бы невзначай заметила, что влюбленную женщину видно сразу.
Кое-как продержавшись день, я купила в аптеке легкое успокоительное и пораньше легла спать. Но не тут-то было! Перед глазами стояли кровавые видения: зеленая блузка Хильке, медленно превращавшаяся в черную, раненый Витольд. Это я прикончила ее! Витольд не был убийцей!
На следующий день в нескольких газетах, в том числе и в еженедельной ладенбургской, появилась вот такая статья: