Мертвый участковый
Шрифт:
– Ну ладно, Светик не забывай, не теряйся, заходи! Помни я всегда рад тебя видеть! Виктор легонько сжал пальцы ее рук в своих руках, открыл дверь из кабинета и проводил до выхода.
Все еще, будучи под впечатлением от свидания со Светой, он тяжело выдохнул и, закрывая входную дверь, развернулся лицом в фойе. Перед ним стояла пожилая женщина в меховой шапке, о которой он совсем позабыл.
– Что вы хотели? – устало произнес Виктор.
Женщина ответила, что она жительница дома 27 по улице Фокина, а к ней вчера подходила ее соседка и просила подтвердить, что соседи из квартиры рядом действительно шумят в ночное время.
Дверь за женщиной закрылась. Сегодня можно будет еще составить протокол на шумных соседей. Но для начало нужно посетить фигурантов по допу, по заявлению Ступиной. Виктор уложил в планшетку материал проверки, проверил наличие необходимых бланков, оделся и вышел на улицу.
Минут через десять он уже шагал по краю узкой, засыпанной снегом улицы, слабо освещенной редкими фонарями. По обе стороны стояли старые одноэтажные домики, в некоторых окнах весело горел свет, в некоторых свет был слабым и тусклым, словно дом, как и его хозяева, доживал свои последние минуты. В некоторых домах окна были темны. Было темно и холодно, но сильных морозов еще не было, поэтому Виктор по-прежнему ходил в фуражке. Дул ветер, швыряя редкие снежинки в лицо, ноги проваливались в наметенные местами небольшие сугробы.
Вот знакомый старенький деревянный дом на высоком фундаменте, знакомые окна. В этой его части жил один из местных алкоголиков. Его соседи часто приходили на УПМ жаловались на алкоголика. Однажды, в июне этого года он вдруг куда-то исчез. Вскоре возле дверей его части дома соседи явственно почувствовали неприятный запах. Поначалу они не обращали внимания, так как алкоголик жил в грязи и из его жилища и раньше сильно воняло. Но вот запах стал усиливаться. Соседи позвонили его брату и тот, на правах родственника, выломал дверь. В коридоре он обнаружил почерневший полуразложившийся труп своего брата-алкоголика, лежавший на полу, в одних только трусах... Сейчас эта часть дома стояла пустой. Никто вселяться или покупать ее не решился.
Виктор прошел еще несколько десятков метров. Вот остов сгоревшего в прошлом году дома. Когда-то в нем жила бабка со своим дедом-алкоголиком. Потом дед помер, а бабка куда-то исчезла. В доме поселились цыгане. Зимой, в ходе одной из отработок района Виктор заходил в него. В доме не было электричества, между потолком и стенами были большие щели, через которые прорывался холодный воздух, вдувавший с улицы снег. Стекол в окнах не было, они были выбиты и забиты фанерой. Однако газ, как ни странно еще не отключили, и старая печка с газовой форсункой кое-как еще согревала помещение. По гнилому проваленному полу бегали грязные полуголые разновозрастные цыганята. Взрослых не было, если не считать подростка лет 16 на вид, пояснившего, что все взрослые «зарабатывают» на рынке. Потом в доме случился пожар, после чего цыгане куда-то исчезли. Сейчас среди его обгоревших стен и пустых глазниц окон гулял ветер, наметая в углах сугробы, внутри валялись обгорелые обломки обрушившейся крыши…
Виктор достал из кармана электрический фонарик на светодиодах и посветил на угол дома, около которого стоял. Пятно света выхватило из темноты с табличкой: «№106». Виктор открыл калитку, прошел несколько шагов по заснеженному двору, поднялся по ступенькам на крыльцо
– Петина Людмила Юрьевна?
– Да…
– Участковый Гайдук. Я вам звонил сегодня днем, разрешите войти?!
– Да-да входите, равнодушно произнесла женщина.
Виктор поднялся по ступенькам на крыльцо и вошел в узкое душное помещение коридора. Следуя за женщиной, он прошел на маленькую узкую кухню, в центре которой стоял обеденный стол, накрытый старой клеенчатой скатертью. Обстановка типичная для частных домов – низкий провисший потолок, облезлые стены, старая потертая мебель, заляпанная газовая плита, старый хлам по углам.
– Я вам уже говорил по телефону, что мне надо будет уточнить ряд обстоятельств по вашему скандалу с мужем в марте этого года.
– А почему вы опять пришли, когда уже полгода прошло?
– Я же объяснял, что материал вернули из прокуратуры, для дополнительной проверки. Мне нужно будет побеседовать с вами и вашим мужем.
– Присаживайтесь - женщина пододвинула стул и протерла стол тряпкой.
Виктор сел за стол, достал из планшетки бланк объяснения и ручку.
– В ранее данном вами объяснении, вы указываете, что после конфликта с вами, муж вышел из комнаты на кухню. Где вы находились в этот момент и что вы слышали?
– Я оставалась в комнате, так как у меня шла кровь из носа, и я пыталась ее остановить. Мать заглянула в комнату, спросила, что случилось, и вышла на кухню. Потом я слышала, что они с мужем ругаются на кухне.
– Что именно они говорили?
– Да не помню точно. Он ее матом крыл, она тоже ему что-то в этом роде отвечала. Ну что в таких случаях кричат?! Сами знаете…
– Дальше что произошло?
– Он вышел на улицу, а мать зашла ко мне в комнату и сказала, что он ножом размахивал, говорил, что мы его «достали» и что он зарежет нас обоих.
Виктор посмотрел на Петину. Последние слова были сказаны совершенно равнодушно, без всякого энтузиазма или какого-то беспокойства.
– Ну и как ты отнеслась к сказанному?
– Да никак. Он меня любит! И убивать не станет, она сама его запугала, что он из дому ушел!
– Понятно. Сейчас-то где твой «возлюбленный».
– В комнате спит…
– Пьяный?
– Да. Слегка поддатый.
– Я ему выпишу повесточку… Завтра, часам к 11 утра он сможет подойти на опорный?
– Наверное, сможет.
– Хорошо, если что, пусть по телефону позвонит, предупредит, скажет, когда сможет подойти.
Виктор заполнил бланк повестки и вручил Петиной, попросив расписаться на корешке повестки. Торопливо набросав ее показания на бланке объяснения, протянув ей попросил прочитать и, если все правильно, написать старую как мир фразу - «с моих слов записано верно, мною прочитано, изменений и дополнений нет»…
Когда Виктор вышел на улицу, шел уже одиннадцатый час вечера. Пока доберется до дома, часов двенадцать будет. Виктор повернул в сторону опорного, решив опять заночевать там. В любом случае, завтра с 10 часов он должен дежурить на опорном, принимать прихожан.