Мертвый вор
Шрифт:
Пес-вожак убит!
Опыт: +50 [2079/2500]; +50 [2123/2500]
Нежить, уровень повышен!
Я шумно выдохнул, отошел на обочину и без сил опустился в высокую траву. При повышении уровня автоматически улучшилась способность «Лютый укус», а свободное очко характеристик после долгих колебаний я вложил в повышение восприятия. Все же этот параметр влиял не только на обнаружение ловушек и тайников, но и на точность ударов и вероятность нанесения критического урона.
Оставленные клыками дыры в плече никуда не делись, и после недолгих колебаний я двинулся к хутору,
Я вздрогнул от неожиданности и шагнул к лесу, но сразу остановился. Из распахнутых ворот выбежали только две собаки: брехливая сучка и кобель немногим больше ее.
Справлюсь? Легко!
Визгливая сука вырвалась вперед и сама напоролась на подставленное острие клинка. Тут же в ноги бросился кобель, но сработало уклонение. Я успел сдвинуться в сторону, а потом со всего маху протянул пса по хребту мечом и развалил его надвое.
Оба готовы!
Я шагнул к лесу, потом остановился и задумчиво посмотрел на хутор.
Почему бы не зачистить его? Опыт лишним точно не будет, да и в пожитках покойников пороюсь. А загрызут – не беда. Череп спрятан в лесу! И я решительно направился к распахнутым воротам.
На мое счастье, со смертью вожака стая рассыпалась на отдельных собак, и они нападали как придется, а не всем скопом. Повозиться пришлось лишь с кудлатым волкодавом, остальных зарубил без всякого труда. А под конец бойни даже заработал достижение «Убийца собак» третьей степени. Никаких особых преимуществ оно не давало, позволяя лишь выделять наиболее уязвимые места четвероногих жертв. Но что пустяк для прокачанных игроков, для моего мертвого жулика могло оказаться неплохим подспорьем…
3
Хутор я покинул уже под утро. Предварительно обшарил все дома, но особой добычей похвастаться не смог. Нашел лишь пару золотых и пяток серебряных монет, да еще пригоршню медной мелочи. Вдобавок к ним прихватил зловещего вида кухонный нож. Урон он наносил аховый, но, если заблокируют одну из рук, фламбергом орудовать уже не получится, а ножом – легко.
Дождь прекратился еще ночью, и понемногу начали рассеиваться низкие облака. Впотьмах я пересек поле, отрыл заклятый череп и углубился в лес. Шел быстро, желая наверстать потерянное из-за собак время, поэтому очень скоро пошла на убыль выносливость. Пришлось замедлить шаг.
На пересечении двух дорог я наткнулся на фигуру в темном плаще и, скинув с плеча фламберг, скользнул в невидимость, но тревога оказалась напрасной. Посреди леса стоял слепой проповедник с глиняной кружкой для подаяний. Странное место для сбора пожертвований, но это ведь просто игра, так?
Впрочем, игра тем и отличается, что здесь многое не то, чем кажется на первый взгляд…
Я осторожно приблизился, и проповедник неким удивительным образом уловил чужое присутствие.
– Грядут лихие дни! – провозгласил он хриплым голосом. – Смерть распростерла над миром свои серые крылья! Сбывается пророчество о возвращении царства Мертвых, и никому не укрыться от гнева владыки башни Тлена!
Я замедлил шаг и обратился к проповеднику с вопросом:
– Что ты знаешь о царстве Мертвых?
С открытием основного класса ко мне вновь вернулся навык человеческой речи, а слепец едва ли мог на слух определить в человеке покойника.
– Царство Мертвых – порождение любви и ненависти! Некогда владыка самой высокой башни Власти потерял при родах жену и первенца, и ни Свет, ни Тьма не смогли помочь ему в горе. Ибо Свет и Тьма – части единого целого, именуемого Порядком, а смерть является неотъемлемой частью мироздания. Откликнулся на призыв владыки лишь Хаос, но дары этой стихии всегда скрывают в себе двойное дно. Свиток Возрождения мог вернуть к жизни кого-то одного: либо супругу, либо сына. И тогда владыка объявил, что изгоняет смерть из своих земель! Но где нет смерти, там нет и жизни. Его подданные стали нежитью!
Меня экскурс в выдуманную сценаристами игры историю не интересовал, поэтому я перебил проповедника и сразу перешел к самому главному.
– Где находится царство Мертвых?
Слепец вопроса словно не услышал.
– Владыка вознамерился освободить от смерти весь мир, – продолжил он, прилежно отрабатывая сценарий, – и тогда темным и светлым богам пришлось объединиться, чтобы изгнать призванные им силы. Царство Мертвых было затоплено, но шпиль башни Тлена уже показался из вод обмелевшего озера Славы…
– Озеро Славы? Где его искать?
Вместо ответа проповедник погремел монетами на дне кружки. Ничего не оставалось, кроме как кинуть туда медяк.
Благословение: иммунитет.
– Где искать озеро Славы? – повторил я свой вопрос.
– Грядут лихие дни! – вновь заладил слепец. – Смерть распростерла над миром свои серые крылья! Сбывается пророчество о возвращении царства Мертвых!
Я не стал слушать его рассказ второй раз, выругался и зашагал прочь. Дорога извивалась меж высоких деревьев и утопала в густых тенях, а стоило лишь выйти на открытое пространство, и лучи вспухшего над горизонтом солнца проникли под капюшон и резанули по глазам. Вмиг упало восприятие, и мир сжался буквально до двух десятков метров, задымилась обожженная кожа.
Здоровье пожирателя плоти от солнца не пострадало, но выносливость немедленно пошла на убыль. Я прикрыл лицо ладонью и вернулся в тень деревьев.
Пока солнце как следует не поднимется и не перестанет светить под капюшон, засаженное кукурузой поле мне не пересечь. И это еще повезло, что собаки плащ в клочья не подрали! Всего две единицы прочности осталось…
Без толку терять время на опушке я не стал и поплелся по дороге обратно. Дошел до перекрестка с проповедником и повернул на нем в другую сторону, но вскоре поднявшееся над деревьями солнце начало доставать и там. И хоть его лучи больше не проникали под капюшон и не сжигали выносливость, солидный штраф к восприятию превращал мертвого жулика в слепого крота. Пришлось уйти с дороги на узенькую тропинку, петлявшую под густыми кронами деревьев. Тогда отпустило.
Ближе к полудню тропа вывернула к залитой светом поляне, и я решил перевести дух и дать восстановиться выносливости, которая к этому времени прочно обосновалась в желтой зоне. Внимание привлек поросший травой холмик на краю лесной прогалины. Я обошел его и увидел темную и сырую землянку.
Втянув голову в плечи, чтобы не зацепить макушкой бревенчатый настил, я забрался в подземелье и оглядел его скудную обстановку. Стол, скамья, кровать, сколоченные из толстенных досок, – вот, собственно, и все. Да еще в углу был сложен из камней очаг и приткнулся к столу небольшой сундук. Увы, пустой.