Мертвый жених (Собрание рассказов)
Шрифт:
Так, однажды он увидел пастушку Хлою, пятнадцатилетнюю девушку, очень стройную, с рыжими и потому похожими на золото волосами. Она ему напоминала другую Хлою, в которую он был влюблен в дни своей юности, когда он еще не знал Господа нашего Иисуса Христа и догматов верной Ему Церкви. Такое совпадение показалось Макарию подозрительным, и он легко догадался, что Хлоя вовсе не Хлоя, а бес, принявший образ обольстительный и опасный.
Мнимая Хлоя, сохраняя невинный вид, мыла ноги в ручье, когда Макарий встретил ее на своем пути. Разумеется, преподобный хотел тотчас удалиться, дабы не видеть наго-1Ы этой пятнадцатилетней девицы, чей образ внезапно напомнил ему его небезгрешную молодость, но удалиться
И в самом деле, Макарий произнес несколько слов, не соответствующих вовсе его достоинству отшельника.
Так, например, он сказал:
— О, Хлоя! Ты снилась мне не раз в моей одинокой келье.
Дьявол в образе Хлои улыбался, когда Макарий, побуждаемый бесом, говорил так.
Потом Макарий сказал:
— О, Хлоя! Помнишь ли ты, как я целовал твои ноги!
Конечно, говорить так было во всяком случае неразумно, потому что Макарий, которому было около ста лет, никак не мог целовать ноги этой самой Хлои: ведь той Хлое, которую Макарий знал в дни своей юности, было теперь, очевидно, тоже около ста лет; но бесы, даже самые коварные, не считаются со здравым смыслом.
Однако, несмотря на коварство темной силы, Макарий преодолел искушение и перехитрил дьявола.
Произошло это таким образом.
Дьявол устами Хлои сказал:
— Поди ко мне, старик. Вытри, пожалуйста, мои ноги твоею бородою. Она у тебя такая длинная.
Макарий сделал вид, что согласен исполнить волю рыжеволосой девушки, но лишь только он приблизился к ее ногам и бесы возликовали, полагая, что теперь уже преподобный в их руках, случилось то, чего дьявол не ожидал.
Макарий, нагнувшись, укусил Хлою за ногу и, стиснув зубы, держал ее так до тех пор, пока дьявол не пообещал ему избавить его от искушений.
Так Макарий и на этот раз посрамил сатану.
Про того же Макария рассказывают, что он имел обыкновение, внезапно закрестив угол кельи, ловить таким образом бесовское отродье, поджидавшее удобного случая для искушения преподобного. Застряв в углу, под крестом, изнывали и томились бесы, а Макарий читал над ними псалмы или подолгу укорял их за отступничество и за коварство.
Так однажды поймал Макарий крупного беса, который, чтобы обмануть бдительность святого, принял вид Вакха или Диониса, а вся его свита обратилась в менад. Стены кельи как будто исчезли. Перед глазами Макария открылась поляна среди дубовой рощи, и Дионис, влекомый жрицами, проливал на жертвенную землю свою кровь. Сатана сказал Макарию:
— Это — бог. Ты видишь, он принес в жертву самого себя. Не уклоняйся от этого древнего откровения. То, что сказано в Евангелии, правда, но это не полная правда. И твой Учитель не единственный. И не один Он принял смерть за мир.
Но Макарий не поверил сатане и, схватив тяжелый, из дуба сделанный табурет, ударил им по голове дьявола, укрывшегося в обольстительном образе Диониса.
О ТОМ, КАК ПРЕП. ПАВЕЛ РЕШИЛ УДАЛИТЬСЯ В ПУСТЫНЮ И КАК СВ АНТОНИЙ ХОДИЛ К НЕМУ НА СВИДАНИЕ
По свидетельству св. Иеронима, преподобный Павел, имя которого празднуется пятнадцатого января, был первым отшельником, удалившимся в пустыню ради строгого и совершенного уединения.
Вот случай, побудивший его принять такое решение.
Это было в те дни, когда правил жестокий Деций [62] и гнал беспощадно христиан. Однажды он приказал схватить двух юношей, веривших в Господа нашего Иисуса Христа и в Пречистую Деву, Его Мать.
Одного из этих юношей злой Деций повелел привязать к столбу и вымазать медом, дабы мухи, осы и пчелы мучили его своими укусами.
62
…Деций — также Деций Траян (ок. 201–251), император Рима в 249–251 гг., преследовавший христиан.
Павел видел эти мучения юноши, оставленного так в открытом поле под знойным солнцем, видел и содрогался. Но еще более смутили его муки другого юного христианина.
Вот что повелел сделать с ним безумный Деций.
Этого юношу, прекрасного телом и лицом, раздели донага, привязали крепко скрытыми в гирляндах роз канатами к мягкому ложу и поставили его в благоуханной роще, у ручья, под сенью пальм. Коварный тиран, зная целомудрие стыдливого и невинного юноши, повелел призвать куртизанку Ирену, которая славилась своею красотою и порочностью. Несмотря на то, что в рощу явилось немало народу, и толпа, жаждущая необычайных зрелищ, окружила мученика тесным кольцом, знаменитая блудница стала расточать юноше нежные слова, соблазняя его на грех. Тиран повелел ей раздеться, и она, обнажив свое прелестное тело, старалась увлечь юношу, возбуждая в нем естественную чувственность, которую он преодолевал с Божьей помощью.
Ирена же, воспылав преступной любовью к мученику, не скупилась на ласки, нескромные и сладострастные, смущая тем даже порочную и во грехе искушенную языческую толпу. Юный мученик терпел эти страдания до тех пор, пока не почувствовал, что, против желания его, в нем просыпается вожделение. Тогда он, не имея оружия для защиты, откусил собственный язык и выплюнул его прямо в лицо красавице, благосклонность которой покупали патриции за мешки золота.
Пораженный мужеством и удивительным целомудрием этого юноши, Павел ушел в пустыню, мечтая в уединении укрепить свои духовные силы.
Как известно, он прожил в пустыне шестьдесят лет и до последних дней своих не уставал бороться с искушениями плоти и с дьяволом, являвшимся ему нередко в образе куртизанки Ирены. Павлу мерещилось, что он юноша и что блудница увлекает его на путь очарования и гибели.
В это время св. Антоний тоже решил удалиться в пустыню для борьбы с дьяволом. Он думал, что ему первому открылась правда отшельничества. Но ангел явился ему во сне и рассказал ему о Павле. Тогда Антоний пошел искать его. Путешествие было нелегкое, исполненное всяких неожиданностей. Так, прежде всего он, заблудившись, встретил в лесу раненого кентавра, которому он перевязал поврежденную ногу, и это дикое существо, почувствовав благодарность к доброму человеку, показало ему дорогу.
На другой день на опушке рощи он увидел сатира, одно из тех странных лесных созданий, которые почитаются язычниками за богов. Этот козлоногий лентяй валялся на траве и ел финики. Антоний, приблизившись, приветствовал его и тот, в свою очередь, любезно предложил путнику горсть фиников. Они разговорились. Беседовали по-гречески. Антоний удивился, когда козлоногий обнаружил некоторые человеческие познания. У святого были превратные понятия об этих существах, которые не так уж чужды нашим привычкам и вкусам. Сатир даже процитировал строфу из Алкея. Оказывается, одна горожанка, заблудившаяся в этой роще, провела с ним трое суток, и это из ее уст услышал он сладкую речь поэта.