Мерзавец Бэдд
Шрифт:
Она оперлась руками о мою грудь, и ее распущенные золотисто-каштановые волосы упали мне на лицо и плечи, а ее вес предвещал то, что должно было произойти. Я взял свой член одной рукой, а другой раздвинул ей бедра. А затем направил головку члена в ее киску.
Одним толчком я почти вошел в нее, но не совсем, так, что головка члена открыла ее киску, но внутрь не вошла. Я остановился, поймал ее бедра, чтобы она не оседлала меня до того, как я стану готов. Она наклонилась вперед, ее соски задели мою грудь, а глаза были страстно голубого цвета. Я хотел быть внутри нее так же сильно, как и она хотела того
– Вот так?
– подразнил я.
– Нет, - пробормотала она.
– Глубже.
Я отпустил ее бедра. Схватил ее грудь и немного подался вперед, чтобы укусить ее нижнюю губу, потянуть за нее немного и отпустить. Ее глаза широко раскрылись, когда я сжал ее соски, а потом томно прикрылись, когда я выгнул бедра, чтобы войти в нее немного глубже.
– Да, - захныкала она, - вот так. Глубже.
Я снова сжал ее бедра и направил их порхать вверх и вниз над головкой моего члена. Дразня нас обоих. Заставляя чувствовать себя абсолютно сумасшедшим из-за этого. Я мог чувствовать ее, чувствовать эту сладкую киску, туго сжимающуюся над моим членом, но этого было недостаточно, мне было нужно проникнуть в нее глубже, мне нужно было наполнить ее, нужно было почувствовать ее киску, нужно было войти глубоко и почувствовать, как ее бедра дрожат, когда она кончает.
Она дрожала, глубоко дышала, чувствуя необходимость пронзить себя мной.
– Прошу, Себастиан, пожалуйста, - она была в отчаянии.
И я тоже. Этой жестокой игры с меня было предостаточно.
Я отпустил ее бедра.
– Покажи, насколько глубоко ты меня хочешь, Дрю.
– Ох, наконец-то, - она приложилась своим лбом к моему и посмотрела мне в глаза, поколебавшись долю секунды, ее бедра беспомощно извивались, а потом она опустилась на мой член. Медленно, нарочно, ее глаза расширились, когда я стал растягивать ее тугую прекрасную киску.
– Господи, Себастиан. Я не могу... о... мой бог. Я не могу принять его всего в себя.
– Можешь, - я зарычал.
– Медленно. Приподнимись и медленно опускайся.
– Я пытаюсь, но ты настолько большой, черт побери, я просто...
– Ее глаза были широко открыты, сверкая и мерцая безумным страхом и немного болью, когда я вошел в нее до конца. Она подняла свои бедра, чтобы я вышел из нее, задержалась немного, пытаясь перевести дыхание, а потом опять села, вбирая мой член еще глубже.
– Боже, Себастиан, так, мать его, хорошо.
Я не мог дышать. Честно, я был бездыханен и весь трясся. Быть внутри Дрю... этот момент затмил все остальные, которые были прежде. Это было... идеально. Я еще не полностью вошел в нее. И я боролся с желанием бросить ее на кровать и оттрахать как дикое животное. В то же время мне нужно было просто держать ее вот так, чувствовать, как разбухают ее сочные бедра, и позволить ей довести все до конца, просто впитывая ее красоту, ее лицо, как падают волосы на ее плечи, как дрожит ее грудь, когда она опускается на меня. Я просто хотел почувствовать это, утонуть в чувстве обладания этой женщиной.
Я не хотел, чтобы это когда-либо заканчивалось.
Я хотел наслаждаться каждой секундой.
Она ахнула, когда снова опустилась на мой член, ее пальцы впивались в мою грудь, острые
Она не опустилась еще даже на половину моей длины, когда снова привстала, оставляя внутри только самый кончик. А потом засомневалась, как будто готовилась к тому, что я снова наполню ее до краев. Я чувствовал, как мое сердце бьется дико и отрывисто, когда она была в такой позе, в предвкушении, и я был на грани, не зная, когда она снова примет меня внутрь, и насколько глубоко, и насколько медленно. На ожидание ушли все мои силы: на то, чтобы дать ей время привыкнуть ко мне.
Она резко вздохнула, вонзила ногти еще глубже в мою кожу, почти ломая их, и потом медленно опустилась на меня. И, боже мой, она была такая узкая, я чувствовал каждый миллиметр, когда входил в нее, чувствовал, как сжимается вокруг меня ее влагалище, как оно становится влажным, скользким и горячим, - это было... как будто я возвращался домой, входя в нее. Наполняя ее.
Она вобрала почти всего меня, когда, прерывисто дыша, снова стала приподниматься, сомневаясь, опираясь лбом об мой лоб и тяжело дыша. А потом опять в мучительно медленном, словно пытка, движении опять нанизала себя на меня. Снова и снова. Ее стоны были низкими, хриплыми и дикими, как у львицы. Почти полностью вытащив мой член из себя, она опять оставила внутри только головку, но теперь вместо медленного погружения, она двигала своими бедрами так, будто играла с головкой моего члена. Она дразнила меня, себя, постанывая так эротично, что мои яйца напряглись, член пульсировал, пальцы впились в ее задницу, держась изо всех сил.
Боже, мне нужно было двигаться, нужно было пронзить ее собой. Нужно было трахнуть ее. Но я не мог. Не стал бы. До тех пор, пока она не будет готова.
Без предупреждения она шлепнулась на меня своей попкой, принимая весь член единым безумным толчком, а ртом прижалась к моему плечу, кусая, чтобы заглушить крик. Я зарычал от жгучей боли, когда зубы впились в плоть. Внезапно меня накрыл головокружительный экстаз, ее киска будто заглатывала член, тугая вагина ощущалась так полно, что я не мог больше молчать. Чувствовать ее было чистым блаженством.
– Черт возьми...
– вздохнул я, губы коснулись ее уха.
– Дрю, ты словно… Боже, я даже не знаю с чем сравнить.
Она всхлипывала и задыхалась, опуская задницу на мои бедра, ее влагалище сжалось вокруг меня так, будто ее уже накрыло волной оргазма.
– Такой большой, Себастиан. Такой чертовски большой.
– Посмотри на меня, Дрю, - прорычал я. Мы встретились взглядами, ее бесконечно голубые глаза блестели от слез.
– Это ведь хорошие слезы, дорогая?
Пальцами она впилась в мою грудь, ее волосы выбились и растрепались вокруг наших лиц, она оседлала меня и коленями сжала мои бедра, а зубами прикусила свою нижнюю губу, так что первое время могла только кивать.