Мерзавец Бэдд

Уайлдер Джасинда

– Господи, женщина...
– зарычал Себастиан.
– Твою мать, ты словно дикарка.

– Только для тебя... о, твою мать, да, вот так. Сильнее, Себастиан. Никогда не останавливайся, боже, никогда не прекращай трахать меня вот так.

К тому времени я потеряла рассудок. Я была кем-то другим, какой-то сумасшедшей, животной версией Дрю, которая никогда не видела дневного света, пока Себастиан не притронулся ко мне и не засунул в меня свой член.

Эта Дрю была ненасытной, властной. Она была мной, лучшей в своем роде. Искренней, настоящей. И он вытащил ее на поверхность.

Толчки

достигли кульминации, его бедра неустанно ударялись о мои, член врезался в меня настолько сильно и быстро, что я потеряла момент, где заканчивался один толчок и начинался следующий, и все было сведено к этому: к рукам Себастиана на моей заднице, которые подталкивали меня навстречу его движениям, к его члену внутри меня, к его глазам, прикованным к моим.

Я не могла молчать. Больше так быть не могло. Я закричала, еще один оргазм разорвал меня на части, самый ослепляющий, заставляющий меня биться в судорогах, изгибаться и извиваться в хватке мужчины, но я не могла сравниться с его толчками, с ударной скоростью, могла только кричать и принимать его в себя.

– Кончи для меня, Себастиан! Дай мне почувствовать это. Дай.

– Дам, боже, сейчас. Прямо сейчас.

Он выдохнул это, и его толчки стали неравномерными. Он поставил меня на край кровати, навис надо мной и вошел, наклонился ближе и завладел моим ртом, когда кончил, зарычав прямо мне в губы.

– Да, Себастиан, черт, с тобой так хорошо. Кончи для меня. Не переставай трахать меня.

Его толчки возобновились, но он не оторвал свой рот от моего. Я зарылась ногтями в его спину и провела ними вниз по коже, его оргазм подстегнул еще один, мой собственный, его член скользил во мне прямо, упираясь головкой в точку G, а его освобождение привело к моему собственному. Он рычал и стонал, когда трахал меня; я почувствовала его спазмы внутри и кончила вместе с ним, цепляясь за него все сильнее.

– Смотри на меня, Себастиан, - выдохнула я.
– Смотри на меня, когда кончаешь.

Он встретился со мной взглядом, сполз на кровать, встал на колени между моих бедер и обхватил их, чтобы подтащить ближе, в то время как входил в меня, пока длился его оргазм, а наши взгляды так и оставались прикованными друг к другу, когда он кончил, его зрачки еще больше расширились, он нахмурил брови и его желваки заходили.

– Черт, о, черт, Дрю… Боже, - выдохнул он, - я не… не знал…

Он глубоко вошел в меня и остался там, прижимаясь сильнее. Слова сменились еще одним первобытным рычанием. Я почувствовала, как он наполняет презерватив, толкаясь сильнее, а закончив, сквозь спазмы снова подался вперед, закапываясь лицом в мои груди. Я обхватила его затылок, придерживая, пока его тело трепетало от пульсирующих мелких толчков.

– Чего ты не знал, Себастиан?
– спросила я.

– Что бывают такие ощущения, - его голос был приглушен в моих грудях, - что секс может быть таким… - он умолк, словно не зная, как правильно выразиться.

– Словно это нечто большее, чем просто секс?
– завершила я за него.

– Да, именно, - проворчал он.

И я осознала, что на меня он больше не смотрел. Я выскользнула из-под него и проверила, на месте ли презерватив. Затем села на пятки и уставилась на то, как

он лежит на животе, прикрыв лицо рукой.

– Эй, Себастиан.

– Да, сладенькая.
– Он перекатился на спину и положил предплечье на лоб, тяжело дыша с закрытыми глазами.

– А что случилось с «дикой бестией»?
– спросила я.
– Тот вариант мне больше нравился.

– Дай мне пару минут на восстановление, - усмехнулся он, - и я тебе покажу.

– Посмотри на меня, - потребовала я.

– Что?
– Его глаза открылись, и я увидела в них отстраненность.

– Теперь я тебя теряю, - сказала я.

– В каком смысле?

– Это было сильно, правда?
– Я легла на кровать рядом с ним и перекатилась на бок, чтобы оказаться к нему лицом.

– Неплохо потрахались, сильно, да, - проворчал он утвердительно.

– Так почему ты теперь себя так ведешь?

– Как «так»?
– Его глаза смотрели в мои, но маска все еще была на месте.

– Как будто это был просто перепих, и ты ждешь не дождешься, когда я наконец уйду.

– Ну, а ты чего ожидала? Обнимашек?

Это ранило. Я почувствовала, как мои глаза увлажнились. Я откатилась от него, сползая с кровати. Схватив его белую футболку и натянув на себя, я собрала свою промокшую одежду и открыла дверь, остановившись в дверном проеме.

– Ну, чего-то подобного, да, - сказала я, стараясь скрыть боль.

Я старалась ступать как можно тише, в надежде избежать внимания Зейна.

Но попытка была тщетной, ну кто бы сомневался. Зейн был за стойкой на кухне и рылся в холодильнике. Увидев меня, он выпрямился и скользнул взглядом по моему не прикрытому ничем, кроме слишком большой футболки Себастиана, телу, затем посмотрел мне в лицо.

– Он не из тех, с кем такое срабатывает, дорогая, - Зейн открыл бутылку пива.
– Жаль, что именно мне приходится говорить тебе об этом.

– А тебе-то откуда знать?
– спросила я, открывая дверь в комнату, в которой спала прошлой ночью.

– Потому что ни с кем из нас это не срабатывает, а учились мы у него.

– Так трахни меня, - сказала я.

– Нееееее, - протянул Зейн.
– Баст уже это сделал, так что остальные в пролете.

Я зарычала в раздражении. Захлопнула за спиной дверь в свою временную комнату, бросила мокрую одежду на пол и опустилась на кровать, борясь со слезами.

А чего я ожидала? От него или от себя? Я ведь с самого начала знала, что не смогу переспать с ним и остаться при этом равнодушной. И в итоге я эмоционально разбита. Меня обманули и отвергли. Я потратила пятнадцать тысяч долларов, которых уже не вернуть, на свадьбу, которой никогда не будет. Ни свадьбы. Ни мужа. Ни медового месяца.

А теперь я по-пьяни оказалась в Кетчикане на гребаной Аляске вместе с сексуальным татуированным барменом, которого едва знаю, мужчиной, которого я только встретила, разок переспала и была им полностью разрушена.

Смогу ли я теперь хоть когда-нибудь спать с кем бы то ни было, не сравнивая их с тем, как трахается Себастиан? Он поставил невозможно высокую планку, а затем просто оттолкнул, выбросил меня прочь.

Меня снова отвергли.

Почему?

Потому что он начал притворяться.