Мерзавец на выданье
Шрифт:
— Миш, а про твою мечту я не узнала. Ты забыл рассказать про свою мечту.
Он, уже засыпая, нежно обнял ее и проворчал:
— Можно потом?
— Ладно, — согласилась Валерия, — но смотри не обмани.
«Я никогда не обманываю», — хотел сказать Михаил, но не успел — провалился в сон: ему уже снились их дети.
Много детей, и все похожи на маму-Валерию. Михаил-отец с любопытством вглядывался в голубоглазые ангельские мордахи, гадая: «Какой же ребенок продукт этой ночи? Над каким сегодня трудился я?»
Уж так был устроен Михаил
Но какой там комом — все детские лица были так хороши, что Михаил, ими любуясь во сне, постанывал от удовольствия наяву.
— Ах, ты мой впечатлительный, — с нежностью прошептала Валерия, поудобней располагаясь на его плече.
Она вдруг вспомнила Елизавету и пожалела подругу всей своей доброй душой: «Бедная, бедная Лиза — нет у нее Михаила…»
А Лиза совсем не спала: лежала — глаза в потолок. И так до утра: на сердце обида, а мысли пчелиным злым роем и жалят, и жалят, и жалят…
К рассвету она обезумела. Как такое возможно, чтобы Лерка, непутевая дура, отбила ее жениха?
С тем, что все блондины достаются подруге, Елизавета как-то смирилась, компенсируя недостаток желаемого обилием ухажеров других мастей. Прямой конкуренции хитрая Елизавета не допускала, а потому и не бывало такого, чтобы Лерка посягала на святое ее. Теперь же Лерка посмела нарушить главнейший закон дружбы: позарилась на чужое, на собственность лучшей подруги.
Вспоминая с каким обожанием еще недавно смотрел на нее Михаил, Елизавета решила: «А вот не бывать этому! Не достанется Мишка Лерке!»
И в ее голове созрел план. Этот план вышвырнул ее из постели и бодро погнал в бой. Энергичная и полная сил — бессонной ночи как не бывало — Елизавета к месту сражения (на работу) отбыла, от нетерпения трепеща. Самая первая в офис явилась и героически встретила голубков — Лерку и Мишку.
Счастливые впорхнули они в приемную, но, увидев Елизавету, переглянулись, как заговорщики, и разлетелись в разные стороны. Лерка побитой собакой побрела сторожить дверь шефа, а Михаил, поборов смущение, с независимым видом спрятался за монитором.
Елизавета тоже сникла в душе и спасалась корреспонденцией. Бойко вскрывая конверты, она делала вид, что занята чрезвычайно, однако тонкая пленка их жалости облепила ее, не давая дышать. На сорок пятом конверте Елизавета почуяла дурноту и, стараясь не сбиться на бег, стремительно покинула приемную.
Валерия сочувственно проводила подругу взглядом и беспомощно уставилась на Михаила.
«Ой, не могу, до ужаса жалко ее!» — прочел он в ее глазах и сделал решительный знак: «Мол вижу и сам, но держись. Она знает твою доброту и нарочно давит на психику».
Валерия горестно головой покачала и прошептала страдальчески:
— Не давит. Наоборот, скрывает обиду, я
Елизавете действительно было плохо: она не просто рыдала — выла у зеркала в туалете. Но выла недолго: быстро взяла себя в руки и, подкрасив глаза, вернулась в приемную.
А там ее ждал сюрприз: Михаил по-прежнему прятался за монитором, а вот Валерии не было.
— Лерка где? — как ни в чем ни бывало спросила она.
Михаил равнодушно пожал плечами:
— Укатила куда-то с Дорофом.
— А как же я?
— Переводчик им не понадобится. В той фирме, где будут переговоры, все сотрудники полиглоты.
— Ах, так….
«Вот она, минута расплаты», — мстительно подумала Елизавета и, многозначительно ухмыляясь, спросила:
— Значит я не нужна?
— Не нужна.
— А Лерка, значит, с Дорофом укатила?
— Ну да, она же его телохранитель, — мгновенно сообразив куда Лизка клонит, напомнил Михаил, нехотя отрываясь от монитора.
— Лерка телохранитель, — согласилась Елизавета. — Но, боюсь, ты не знаешь почему она выбрала эту профессию.
Он с усмешкой спросил:
— Хочешь открыть мне глаза?
Она, не скрывая злости, сказала:
— Хочу!
— Что ж, валяй, — согласился он.
И Лизка ему «наваляла» — такого наговорила ему! Всю жизнь подруги — в одну кучу, дурным наизнанку, и куча получилась вонючей: Михаила едва не вытошнило.
— Хватит, Лиза, — не выдержал он. — Зря стараешься. Валерия простодушная, как ребенок. Всю бодягу, которую ты долго мне разводила, она в двух фразах выдала в первый же день. Да, она искала богатого мужа. Не вижу в этом плохого.
Он хотел продолжить: «А теперь она любит меня», — да промолчал, но все это было написано на его довольном лице.
— Гордишься тем, что переплюнул Дорофа? — с ненавистью прошипела Елизавета.
— Да, горжусь, но не собой, а Валерией. Согласись, бескорыстие нынче редкость.
— Ха! Значит, гордишься?
— Горжусь! — Михаил даже выдвинул вперед подбородок, чтобы злючку позлить.
Увидев надменную важность на его лице, Елизавета совсем взбесилась.
— Гордись, недолго тебе осталось, — взвизгнула она. — И знай, что и раньше с заполошной Леркой такое бывало: возьмет вдруг и влюбится в нищего…
Михаил язвительно вставил:
— В блондина.
— Да, в блондина, и зря насмехаешься. Уж кому-кому, а тебе сейчас плакать бы надо. Знаешь, почему Лерка клюнула на тебя?
— Ну почему?
— Потому, что окончательно осознала: на фиг она не нужна красавцу брюнету Дорофу. Ты не представляешь, какой удар она пережила. Если брюнет от нее не падает в обморок, Лерка в ужасе. В таких случаях ее сразу тянет к невзрачным блондинам. То, что ты принял за вспышку вечной любви, у нее рядовой случай. Передышка перед штурмом очередного брюнета, с которыми ей не везет. Уж поверь мне, такого видала я перевидала. Даже могу предсказать когда ты вылетишь из ее квартиры вслед за Французским.