Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит

Залер Крэйг С.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Бизнесмен встревожился.

– Мне сказали, что следует подождать сорок восемь часов.

– Это неважно.

– Позавчера. Около полуночи.

Полицейский записал.

– Восьмое декабря, суббота. Полночь.

– А вам не нужно внести данные в компьютер или еще что-то в таком роде?

– Это сделают позже.

– Вот оно как…

– Трейси черная? – спросил детектив.

– Да, афроамериканка.

– Сколько ей лет?

Роберт посмотрел на темное квадратное лицо Беттингера, остававшееся

непостижимой маской.

– Прошу прощения?

– Сколько ей лет?

– Двадцать два, – ответил бизнесмен.

– Как бы вы описали свои отношения с этой женщиной?

Сознание Феллберна заполнило обнаженное карамельное тело Трейси, лежащей на кровати, застеленной бордовыми простынями. Ее пышные бедра, ягодицы и грудь, освещенные строем горящих свечей, пахнущих Востоком. Свет сияет в магнетических глазах женщины и отражается от идеальных граней бриллианта на ее левой руке.

– Мы помолвлены.

– Она живет с вами?

– Основную часть времени.

– Вы заметили что-то необычное в субботу?

Сердце Роберта забилось быстрее, когда он стал вспоминать тот вечер.

– Она была напугана – ее брат попал в беду, и… она нуждалась в помощи. Трейси не хотела меня просить, но… – У него перехватило в горле.

– Как зовут брата?

– Лестер.

Беттингер записал имя брата.

– Какие проблемы были у Лестера?

– Он задолжал каким-то людям деньги – много. Он игрок.

– Трейси впервые попросила вас помочь ее брату?

– Нет. – Феллберн посмотрел на свои руки. – Такое случалось и прежде.

– Сколько раз?

– Думаю, три. – Бизнесмен тяжело вздохнул. – Она надеялась, что он перестанет играть после прошлого раза. Лестер обещал – клялся, что бросил, – но… Ну… он солгал.

Жюль положил карандаш обратно в чашку. Роберта охватило недоумение.

– Вам больше не нужно ничего писать?

– Сколько?

– Не понял?

– Сколько денег вы дали ей в субботу?

– Семьдесят пять. – Бизнесмен откашлялся. – Тысяч.

– А в других случаях суммы были значительно меньше – от двух до пяти тысяч.

В голосе Беттингера не прозвучало вопросительной интонации, но Роберт все равно кивнул. У него в животе появилось ужасное ощущение, которое стало распространяться во все стороны. Он подумал о своей бывшей жене, двух детях и доме, в котором они все очень неплохо жили до тех пор, пока он не встретил Трейси на вечеринке для особо важных персон в марте этого года.

– Парни, которым ее брат задолжал, из мафии, – сказал бизнесмен. – Она говорила мне, что… они его убьют. Возможно, даже придут за ней – порежут лицо, если…

– Хотите чего-нибудь из автомата? – спросил Жюль, поднимаясь со стула. – Я люблю печенье с корицей, но мне сказали…

– Послушайте, это серьезное дело!

– Вовсе нет. Если вы закричите еще раз, наш разговор закончится.

– Я… прошу меня извинить. – Голос Феллберна стал тихим и далеким. – Она моя невеста.

– После того как принесу печенье, я достану альбомы, которые

вам нужно будет внимательно посмотреть. Возможно, вы сумеете ее опознать.

– Какие альбомы?

– С проститутками.

Бизнесмен наклонил голову над мусорной корзиной, и пенистое содержимое его желудка отправилось на ее дно. Конвульсии, напоминавшие оргазм, сотрясали его пищеварительный тракт.

– Спасибо, что захватили корзину с собой, – заметил Беттингер. – Может, зайдете в другой раз?

Продолжавший сидеть, склонившись над корзиной, Роберт ничего не ответил.

– Позвольте объяснить вам кое-что, мистер Феллберн, – сказал детектив. – Трейси, скорее всего, покинула город. У нее деньги, которые вы ей дали – добровольно, – и это не тот случай, когда можно объявить ее в национальный розыск. Но если даже мы ее задержим и дело дойдет до суда, вам придется объяснить судье – или присяжным, – что вы бегали за черной проституткой, которая вдвое вас моложе.

Роберта ужаснула мысль о том, что о случившемся узнают его бывшая жена и дети.

– Трейси красива? – поинтересовался его собеседник.

Так и не убрав голову от корзины, Феллберн кивнул.

– Значит, мы имеем лощеного и богатого белого хищника среднего возраста и хорошенькую черную девушку. Не думаю, что семьдесят пять кусков и бриллиантовое кольцо стоят участия в такого рода спектакле.

Роберт поднял голову и вытер рот, а Беттингер направился к выходу из офиса.

– Вы действительно собирались жениться на Трейси через букву «е»?

Бизнесмен откашлялся.

– Мы очень разные люди… но так могло случиться. Подобные вещи происходят постоянно.

– Да ладно вам.

В кабинете повисло тяжелое молчание, а потом детектив открыл дверь.

– Мы закончили?

Феллберн с жалким видом кивнул.

– Возьмите корзину. – Жюль показал в сторону выхода. – И не будьте идиотом.

Опустошенный бизнесмен поднялся с диванчика, прошел в дверь и пересек центральный зал. Сорокасемилетний холостяк, потерявший семью, деньги и достоинство не из-за красивой шлюхи, а из-за собственной слабости – неблагодарности, похоти и невероятной способности к самообману. Он представил, как стоит перед священником и смотрит в глаза Трейси Джонсон, когда они обмениваются клятвами, и в одно мгновение понял, что был заблудившимся смешным глупцом, ничем не отличающимся от шахматной фигурки, которая стояла на столе у полицейского – собаки с короной на голове, считавшей себя королем.

Утешало лишь то, что Роберт знал, как положить конец своему унижению.

Полный решимости, он подошел к письменному столу в вестибюле, врезал мусорной корзиной по голове дежурному и схватил его полуавтоматический пистолет. По залу пронесся предупреждающий крик, когда офицер опрокинулся на спину, ослепленный рвотными массами.

В. Роберт Феллберн засунул в рот стальной цилиндр, сдвинул предохранитель большим пальцем, нажал на спусковой крючок – и его позор покрыл потолок серыми и красными пятнами.