Месседж от покойника
Шрифт:
«Все это мысли высокие и справедливые, – думал Потемкин, едучи по мемориальному парку «Изумрудные Луга» в своем «Кадиллаке» со специальным пропуском. – Но они не освобождают профессионалов где бы то ни было от обязанностей производить расследование тщательно и грамотно». Чего в случае с похищением Чаши, по мнению Потемкина, не наблюдалось.
Недавняя беседа с полицейским из Блемдэйла, проводившим первичные мероприятия на месте похищения антиохийской Чаши, оставила Олега неудовлетворенным. Формально вроде бы было сделано все, что надо, но даже попыток предположить, что же произошло на кладбище в ночь похищения, сделано не было. Потемкин для себя, не говоря ничего вслух никому,
Что за этим стоит – обычно выясняется значительно позже, а бывает, что и не выясняется вообще. В данном случае, судя по тому, как двигалось или, точнее, не двигалось расследование в первые недели, нынешняя ситуация всех устраивала. В конце концов, страховая компания («Кстати, надо с ними увидеться обязательно!» – отметил про себя Олег), страховщики предпримут свое расследование, потом выплатят страховую премию, да и дело с концом. Такое развитие событий, очевидно, кто-то планировал, оно этого неведомого пока человека или группу людей вполне устраивало. Скорее всего, так бы и случилось, если бы не произошло убийство иностранного гражданина Грега Ставиского и к расследованию дела не подключилась Группа.
Вон О’Рэйли привез после беседы с ночным дежурным охраны Мартином Дэвисом признание, что в момент, когда происходило похищение Чаши, парк вообще не патрулировался, поскольку Мартин с его подружкой занимался любовью в каком-то темном закутке. Кстати, насчет закутка. На «Изумрудных Лугах» территория ночью освещается слабо – оно и понятно, это не городская улица. Но кое-где освещение все-таки есть. И Дэвис в разговоре, припоминая детали той ночи, сообщил Лайону, что вроде был период, когда на несколько минут отключалось электричество. Точнее он сказать не может – тогда он этому не придал значения, и в его отчете этот факт упомянут, конечно же, не был. Да и что это за отчет, когда из десяти часов дежурства по крайней мере три описаны липово? Так, сочинение на вольную тему. А как раз в это время все и случилось.
Лайон связался с электросетью – перерывов в снабжении района энергией в ту ночь не было. Значит, электричество отключили здесь, внутри парка. А вместе с электричеством отключилась и сигнализация музея, и внутренняя сигнализация Чаши – это уж проверял сам Потемкин – нет, сигнализации с автономными источниками питаниями к Чаше подведено не было.
Тогда становится ясным примерный механизм действий участников похищения, да и время проясняется – сразу после полуночи. Вездесущий О’Рэйли нашел специальное записывающее режим питания устройство в одном из дорогостоящих индивидуальных мавзолеев парка, и тогда стало ясно: электричество на «Изумрудных Лугах» было отключено в двенадцать ноль семь после полуночи, а включение произошло через семнадцать минут, в двенадцать двадцать четыре. Времени вполне достаточно, чтобы отсоединить футляр с Чашей от постамента и вынести его из музея.
«Что же дальше?» – думал Потемкин, разглядывая склон, где одна к другой теснились в траве плиты недорогих захоронений. Сейчас этот склон был усыпан цветами – букетами, горшочками, вазами… И еще вертушками, которые тихо жужжали на ветру, и американскими флагами. Эрик Редвуд рассказывал Потемкину, что так бывает после каждого праздника. И по числу этих цветов можно, проезжая по парку, видеть, в каком секторе шли в последнее время самые активные захоронения – потому что чем свежее потеря, тем чаще посещают могилу, чем дальше отодвигается дата ухода близких – тем реже на могилу приходят. Так было, так будет… Закон жизни.
Потемкин выехал на площадь перед музеем и дворцом, где хранилось гигантское полотно «Распятие». Сейчас семь вечера, совсем светло, но парк уже закрыт, и посторонних тут не должно быть. Огромная площадь перед дворцом пуста, но три автомобиля все же есть – микроавтобус и два седана – старая коричневая «Хонда» и новенький «БМВ» – это, видимо, Айлин Меттль еще не уехала. А если она здесь, самое время заглянуть к ней на минуту.
– Ничего, если отвлеку ненадолго?
Айлин подняла голову от бумаг.
– Это вы? В такое время?
– У меня теперь круглосуточный пропуск, – сказал Потемкин серьезно. – Иначе ваша охрана задержит…
– А чего вы смеетесь? У нас охрана, как я слышала, одна из лучших в стране.
– А я и не смеюсь. Но хочу поделиться с вами секретом… – Потемкин прекрасно знал, что, сообщая Меттль то, что он собирался сказать, он мог бы с тем же успехом объявить это по громкой связи. Только громкую связь кто-то услышит, а кто-то нет, а то, что доверительно расскажет своим сотрудникам Айлин, немедленно будет передано из уст в уста. Итак… – Секрет простой, – продолжал Олег, внимательно наблюдая за собеседницей. – И состоит он в том, что представитель вашей доблестной охраны находится в тесных дружеских отношениях с представительницей вашего музея.
– Вы о Мартине, что ли? И о Джинне? Тоже мне, секрет. Об этом у нас не только весь персонал знает, но, кажется, и все покойнички. – Меттль наморщила нос. – Джинна – хороший сотрудник, у меня к ней по работе претензий почти нет… Ну если есть, то незначительные. Но она – женщина яркая и любит внимание. И пользуется этим вниманием…
Айлин сняла очки, помассировала виски двумя руками.
– Меня это как бы не касается, постольку-поскольку не отражается на работе. Но тем не менее… Мне бывает трудно.
– Что вы имеете в виду?
– Понимаете, когда у моей подчиненной благоуханный роман с охранником – это одно дело. А когда одновременно у нее не менее благоуханные отношения с одним из руководителей нашей компании – это уже другое. Как вы понимаете, когда моя подчиненная спит с руководителем корпорации… Она ведь наверняка считает, что она, эта подчиненная, и сама в какой-то степени мной руководит? И кто знает, может быть, она действительно права?
Айлин перевела дыхание.
– Во всяком случае, хоть я и делаю вид, что ничего не замечаю, но на самом-то деле я давно знаю все. Знаю, а поделать ничего не могу. Потому что и руководитель – очень достойный человек, он меня когда-то позвал сюда работать, и я считаю себя ему обязанной. Во всяком случае, никакого скандала я не хочу.
«Или не уверена, что этот скандал будет развиваться по нужному тебе сценарию и принесет тебе пользу, – подумал Потемкин. – Но кто же это, неужели наш знакомый Грейслин?»
– Я вам обещаю, что, если не будет прямой необходимости в использовании этой информации в связи с делом об убийстве, я никому ничего не скажу. – Это уже Потемкин произнес вслух, и Айлин, видимо, ждала подобного обещания, чтобы легче было продолжать…
– Да вы же сыщик, вы наверняка все сами уже знаете. Да, Грейслин. Наш вице-президент… И вы должны понимать – компания большая, вице-президентов в ней пять или шесть, но реально делами парка заправляет Грейслин в единственном числе. Совет основателей и совет директоров ему безусловно доверяют. Он, говорят, способный бизнесмен – не знаю, ничего в этом не понимаю. Но то, что он трудоголик, что он отдает жизнь развитию и совершенствованию этого бизнеса, – это факт. Смотрите, сколько было в последние годы кризисов – а «Изумрудные Луга» процветают, и цены на места захоронений и на услуги у нас, как я знаю, растут, и парк расширяется…