«Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат
Шрифт:
Бывший летчик, а теперь немецкий штрафник, Герман Вольф слышал их беспечные, судя по тону, разговоры, ветер доносил запах их сигарет.
По улице проехал бронированный полугусеничный транспортер Sdk Kfz-251 «Ханомаг», такой же, как и тот, сгоревший на обочине улицы. Только у этого вместо пулемета в головной части наверху под щитком была установлена автоматическая 20-миллиметровая пушка. По обе стороны от броневика цепочкой шло около двух десятков солдат, почти что стрелковый взвод. Двое огнеметчиков изредка поливали развалины струями жидкого пламени.
Одна из таких огненных струй опалила
— Гляди, Старик, панцергренадеры забавляются, — сказал Вольф, передавая товарищу-штрафнику тлеющую папиросу.
— Ничего, пусть и они развлекутся, — мрачно усмехнулся тот и осторожно принял у него из рук папиросу. — Danke. Сколько мы уже пытаемся захватить этот проклятый дом?..
— Да, наверное, целую вечность. — Вольф осторожно высунулся из канавы, служившей им укрытием, и бросил быстрый взгляд на четырехэтажную громаду здания. Опаленные стены, темные провалы окон и горы трупов вокруг вместе с подбитой техникой. Да, этот дом стоил жизни уже многим «землякам».
— Рота, приготовиться! — крикнул Старик. Теперь он был командиром вместо сгинувшего невесть где обер-фельдфебеля Гвидо Кноппа.
Вольф до сих пор жалел, что не пустил пулю в жирную задницу этого ублюдка.
Со всех сторон заклацали затворы. Немецкие штрафники, жизнь которых в собственной армии ничего не стоила, более всех прочих солдат усвоили непростую науку выживать на поле боя. А выживать — значит прятаться.
— Эй, «Landseren» — «земляки»! Сейчас доблестные панцергренадеры поучат нас воевать, а потом снова пошлют нас умирать под русские пули! Будьте готовы!
— Яволь, Старик, мы готовы!
Панцергренадер в черной кожаной шинели навел ствол огнемета на подозрительные развалины и выпустил струю ревущего пламени.
И в этот самый момент немецкий огнеметчик сам превратился в ревущий огненный факел! Леденящие кровь вопли заживо сгорающего врага перекрыли даже шум близкой канонады. Все остальные немцы в ужасе отпрянули от него. Вопящий огненный клубок стал кататься по земле.
Прежде чем кто-нибудь из гитлеровцев успел еще что-нибудь сообразить, еще несколько панцергренадеров осели на землю. Фигуры в серых, мышиного цвета шинелях метались в панике, не понимая, где противник. И один за другим с устрашающим постоянством падали, продырявленные безжалостными и невидимыми стрелками.
Спустя несколько секунд все было кончено. Оставшихся немцев безжалостно добили по-прежнему невидимые, но меткие стрелки. Чудом выживший второй огнеметчик поднял руки и истошно завопил, что сдается и что у него в Гамбурге остались старики-родители. Он — не эсэсовец, а только лишь исполнял приказ… Напрасно. Пуля попала четко между бровей.
Пулеметный расчет попытался было открыть подавляющий огонь. «Второй номер» привычно упал на колено. А немецкий пулеметчик положил ствол MG-34 ему на плечо. Звякнула, свесившись до земли, патронная лента, лязгнул затвор. Пулеметчик нажал на спусковой крючок, залив струями раскаленного свинца окрестности. Он бил длинными очередями, надеясь подавить неведомых стрелков. На секунду показалось, что ему это удалось. Но внезапно «второй номер» дернулся, получив пулю в грудь. Он был еще жив, когда вильнувший ствол пулемета разнес очередью ему череп. Отлетела в сторону ставшая похожей на дуршлаг каска. Обезглавленное тело с кровавым месивом вместо шеи грохнулось в пыль.
Пулеметчик сошел с ума, увидев невольное дело рук своих. И очередной выстрел, оставивший аккуратную дырочку диаметром чуть больше семи миллиметров на левом кармане полевой куртки, стал для него даром милосердия.
Второй пулеметчик открыл огонь прямо с рук из своего MG-42, встав во весь рост. Роковая ошибка, которая была подтверждена четким выстрелом в середину груди пулеметчика.
Стрелок за щитком 20-миллиметровой автоматической пушки на бронетранспортере развернул свою турель и тоже открыл ответный огонь. Разрывы осколочно-фугасных снарядов, пули неведомых стрелков только выбивали искры по броне и машины, и щитку, которым была прикрыта пушка.
И тут со стороны Дома Павлова раздался резкий, раскатистый грохот. В бронещитке образовалась внушительных размеров пробоина, а стрелок отлетел от своей пушки и рухнул на дно боевого отделения бронетранспортера. В грудной клетке незадачливого стрелка зияла кровавая дыра, оставленная тяжелой 12,7-миллиметровой пулей русского противотанкового ружья. Следующий выстрел русского противотанкового ружья ударил по вытянутому капоту «Ханомга», превратив его двигатель в металлолом. А третий оказался для немецкого броневика роковым. Бронебойно-зажигательная пуля попала в бак с горючим, огонь мгновенно растекся во все стороны. За считаные секунды «Ханомаг» сгорел.
Лишившись своей броневой защиты, немецкие гренадеры залегли и тем потеряли драгоценные секунды для атаки. Ну а когда поднялись в атаку, шквальный огонь пулеметов и автоматов русских проредил их боевые порядки.
А потом ударили русские минометы. Этот тип оружия был наиболее эффективен в городских боях благодаря навесной траектории полета мин. Фонтаны разрывов расшвыряли оставшихся панцергренадеров. Осколки стальной косой прошлись по отборной немецкой пехоте. Еще одна атака немцев захлебнулась их же кровью.
В конце сентября 1942 года разведгруппа из четырех солдат под командованием сержанта Павлова захватила в центре города четырехэтажный дом и закрепилась в нем. На третьи сутки в дом прибыло подкрепление, доставившее пулеметы, противотанковые ружья, а позднее — ротные минометы и боеприпасы. Дом стал важным опорным пунктом в системе обороны советских войск.
Немецкие штурмовые группы захватывали нижний этаж здания, но не могли захватить его целиком. Для немцев было загадкой, как снабжался гарнизон на верхних этажах.
Двадцать четыре воина девяти национальностей стойко оборонялись в укрепленном здании, отражая яростные атаки противника и удерживая дом до начала контрнаступления советских войск в Сталинградском сражении.
В условиях перебойных поставок продовольствия и воды, отсутствия нормальных условий для сна солдаты жили и сражались под постоянным огнем немецких пулеметов.
Немцы организовывали атаки по несколько раз в день. Каждый раз, когда солдаты или танки пытались вплотную приблизиться к дому, Павлов со своими товарищами встречал их шквальным огнем из подвала, окон и крыши.