Мессия для варана
Шрифт:
– Стоять там, я сказал!
– бросил командир холодно и недобро.
– Будете дёргаться, осьминожье семя...
Он осёкся, не договорив - потому, что сверху, всё с той же транспортной площадки, упал вниз рослый синекожий биоид. При своей массивности, приземлился здоровяк на удивление мягко, и секунду оторопевший старшина смотрел, как создание медленно, с какой-то нарочитой неспешностью выпрямляется во весь свой немалый рост.
"Два метра, тридцать сантиметров, - всплыло в памяти.
– Нарочно так задумывали, чтобы был на голову выше любого человека... Эй, на нём же комбез!"
Всё так же неторопливо, как и поднимался на ноги, гигант двинулся вперёд - было
– Зараза!
– выдохнул за плечом командира один из бойцов.
– И какого краба им не поставили маячки?
– Не успели.
– Эйт! Что с тобой, Эйт?!
– рыжая малявка попыталась броситься к синекожему, но её удержали старшие мальчишки. Вот же беспокойная мелкая сучка... Старшина с трудом подавил приступ злости - ему вовсе не нравилось то, чем скоро придётся заниматься.
– Варан восемьдесят шесть, контакт, - он уставился на синее, лишённое эмоций лицо, ожидая реакции.
Несколько полных напряжения секунд ничего не происходило, а потом узкие губы гиганта шевельнулись и исторгли тихое змеиное шипение.
* * *
Блокировка - вот как это называлось. Память услужливо подсказала нужные сведения. Создатели решили, что Эйт будет полностью автономен, но предусмотрели и крайние меры защиты на случай каких-либо сбоев. Даже если работа основных управляющих программ нарушена, есть ещё директивные подпрограммы - простые и сугубо функциональные, которые можно запустить извне. Повинуясь сигналу, исходящему от маленькой коробочки блокиратора, мышцы Эйта утратили гибкость, отвердели. Он больше не мог пошевелить даже пальцем, лишь зрение и слух не отключились, и мозг продолжал обрабатывать информацию.
Передатчик на терминале вышел из строя - глупое и досадное совпадение: кажется, это вообще единственное, что сгорело в старичке. Пришлось положиться на свою скорость. Он понадеялся, что успеет перехватить поисковиков раньше, чем те окажутся возле опреснителя... Не успел.
Пятеро мужчин - крепкие, хорошо тренированные, в одинаковых синих комбинезонах и высоких чёрных ботинках, они словно сошли с рисунка, сделанного Жанем. И даже черты лиц тоже угадывались с трудом - их скрывали затемнённые забрала тактических шлемов. Лишь компактные автоматические карабины выглядели повнушительнее того оружия, что со всем вниманием к деталям изобразил мальчик. А ещё не было на нарисованной куртке эмблемы в виде стилизованной полосатой акулы, что скалилась сейчас с пяти форменных рукавов. "Тайгершарк" - те самые бравые спецы, что штурмовали первую жилую. Они и впрямь профессионалы: позы не скованны, оружие держат с кажущейся небрежностью, и вроде бы даже стволы опущены вниз, но пальцы у всех - на спусковых крючках, а стоят бойцы так, чтобы при стрельбе не перекрывать друг другу сектора огня...
– Варан восемьдесят шесть, контакт, - произнёс человек с нашивками старшины, и Эйт понял, что может шевелить губами. Он знал, что не способен говорить, и всё же попытался:
– Тш-ш-ш... Чш-ш-ш-ш-ш...
Мужчины переглянулись, явно озадаченные.
– Ну, и что с ним не так?
– Не знаю. Видимо, речевой аппарат повреждён. Либо программа спикера сбоит. Неважно... Варан восемьдесят шесть, код: семьсот четырнадцать, альфа, прима, шестьсот тридцать, дельта, си. Режим: подчинение. Контакт.
– Сш-ш-ш...
– Да захлопнись уже. И сделай шаг назад.
Тело Эйта пришло в движение - само по себе, игнорируя приказы мозга. Было странно и неприятно ощущать, как, выполняя чужую команду, сокращаются мышцы.
– Теперь подними правую руку. Выше... Ладно, он под контролем - это главное. А что не болтает - плевать.
– Зачем вы так с Эйтом?
Юлна... Девочка всё-таки выбралась из-за спин друзей, решительно оттолкнув их руки. Она больше не улыбалась, её худенькое личико было серьёзно.
– Он же ничего вам не сделал. Освободите его.
– Ты что, мартышка, глухая? Или тупая? Не понимаешь простых слов?
Не было никаких внятных причин, чтобы этот взрослый сильный мужчина так говорил с десятилетней девчушкой. Было похоже, что он нарочно старается разозлиться на рыжую пигалицу, выжимает из себя гнев по капле, копит его в тренированном теле... Но зачем?
Скоро Эйт это понял. Переговариваясь между собой, поисковики произносили фразы едва слышно, зная, что аппаратура шлемов легко уловит и передаст товарищам даже слабый шёпот. Никто из детей не сумел бы разобрать ни слова, но уши биоида могли поспорить чувствительностью с гарнитурами микрофонов, а что он не слышал, что считывал по шевелению губ.
– У нас порядок, рубка, мы его нашли... Да, сэр, полностью под контролем... Да, этот - последний, возвращаемся тем же маршрутом... Тут у нас только одно маленькое затруднение, сэр: толпа каких-то мелких оборванцев. Двадцать две тушки. Похоже, живут тут уже давно, возле установки - что-то вроде лагеря... Ну да, воды полно, тепло от машин, а жратву, небось, со складов... Да, сэр, я тоже помню, как семнадцатый жаловался... Да, сэр, типичные беспризорники, крысюки... Думаю, недобитые отродья тех, что мы повязали полгода назад... Да, согласен... Так что же с ними... Простите, сэр, повторите ещё раз... Да, сэр, слышу хорошо... Да, сэр, я понял. Принял к исполнению...
Несколько секунд старшина молчал, переваривая полученные приказы, потом сказал:
– Все слышали.
"Нет, - подумал Эйт, - не может быть..."
– Как-то оно...
– в голосе заговорившего бойца звучало сомнение, - ...не чересчур?
– А ты предпочёл бы тащить их наверх? Напоминаю, что лифт всё ещё не работает. А эти дьяволята разбегутся, стоит только отвлечься на секунду. Один кто-нибудь рванёт, и как только начнём стрелять - дадут дёру все. В туннелях тесно, а дырок - как в куске сыра. Кто-нибудь наверняка уйдёт.
– Но всё-таки... дети.
– Крысы, - с глухой ненавистью проворчал старшина.
– Тараканы. Паразиты в кишках Корабля. Не подчиняются законам, не работают, только гадят и потребляют ресурсы.
"Нет, это неправильно. Так нельзя!"
– Крысы, - повторил мужчина, решительно сжимая рукоять карабина; никто из подчинённых больше не пытался ему возразить.
– Не надо, - тихо, но твёрдо попросила Юлна.
– Не делайте того, чего потом уже не сможете изменить.
Она не опускала глаз, смотрела прямо на старшину, и Эйт видел, как судорожно сжимаются губы мужчины. Психически здоровый человек, даже профессионал, не способен без колебаний выстрелить в ребёнка. Чтобы преодолеть императив, заложенный в него самой природой, ему нужно сверхусилие, эмоциональный взрыв. Старшина копил гнев на рыжеволосую девочку, в глазах которой не видел страха. Эйт внезапно понял со всей убийственной ясностью: несомненно, дети бросятся врассыпную при первых же выстрелах, но даже если кому-то из юных беглецов повезёт остаться в живых, Юлны среди них точно не будет. Ибо первые пули, несомненно, достанутся ей.